Мария Аввакумова: Мой потрясающий космос (сборник)

И вот автобус с паломниками подкатил к самому монастырю. Мы высыпали дивиться необыкновенным храмом сказочной архитектуры. (См. вклейку. Ил. 2.) Когда-то его строительство благословил Иоанн Кронштадтский, особенно заботясь о его красоте. Храм построили, потом загубили, теперь восстанавливают. Такая вот русская сказка про белого бычка… такая вот диалектика.

На монастырской территории уже стоит корпус для паломников, в перспективе тут намечен крупный паломнический центр, рядом – новенький деревянный храм, срубленный мастерски. Есть и колодец под тяжёлой крышкой, с вкуснейшей водой. Всё на подворье выдаёт немалые масштабы и самого проекта, и задач – крепить веру православную пуще прежнего. Несколько лет обживают монастырь первые послушницы, прибывшие сюда издалёка.

В бывшем доме настоятеля есть что-то вроде музея. Две комнаты, где собраны артефакты – любовно сберегаемые скорлупки от доразгромной монастырской жизни и, конечно, образа, иконы… сохранённые со старых времён, и новые, среди коих дарованные – с образом Иоанна Сергиева. И есть ещё одна, особенная – образ Спасителя, – явившаяся буквально чудесным образом. С ней связана вот такая история, которую просто необходимо рассказать.

Некая местная жительница ушла в лес по грибы-ягоды и не вернулась. Искали-искали… и всё зря. А сын, уже взрослый, всё тосковал и не мог смириться, что не нашёл матери. Тогда, в тонком сне, ему было сказано: пойди туда-то… у той-то в амбаре найдёшь икону, возьми её и принеси в храм. Парень так и сделал: нашёл эту самую икону и принёс в церковь. Вскоре тело его матушки нашли далеко в лесу и по православному обряду предали земле. А икону я сфотографировала. Она, кстати, на новом месте стала самообновляться, светлеть, а шрамы, то есть трещины, словно бы сами заживлялись. Хозяйка настоятельского дома знает, конечно, фамилию того человека, нашедшего икону, но нам открыть не сочла нужным.

И тем самым задала загадку: не он ли стал впоследствии великим звонарём – «первым звонарём России», представлявшим на всех фестивалях колокольной музыки Архангельскую область? Звали его Иваном, по фамилии Данилов. А происходил Иван из Суры, в неё и возвращался, пока не умер скоропостижно. Хотелось мне думать, что это он и был. Увы, я ошибалась: мама Ивана, уважаемая сурянка Серафима Данилова, – инициатор создания музея Иоанна Кронштадтского.

Когда мы появились на Пинежье, там второй месяц стояла невиданная сушь. «Ни одного дождя. Ягоды высохли. Морошки будет мало». Бывали, говорят, жаркие лета, да не так.

А мы, не местные, словно не замечаем жары, она здесь особенная – без духоты. Не замечают её и рабочие на двух храмах, одновременно восстанавливаемых в Суре. Рабочих мало, надо бы больше, чтобы работа спорилась.

Но что поделаешь, мало охотников до Севера. Вот паломники – те стали чаще интересоваться северной Атлантидой, тянутся к её святыням. Возможно, и здесь привьётся совмещение паломничества с трудничеством… В таких разговорах и размышлениях мы проходим по столбовой дороге – сурскому прошпекту – на другой край, где стоит храм во имя святителя Николая, тоже заложенный при отце Иоанне. ( См. вклейку. Ил. 3.)

В Никольском батюшка Иоанн ежегодно служил, когда приезжал сюда в мае – июне в отпуск. Храм красного кирпича и стоит на горке, с которой, как на ладони, – луговина, а на ней – тропинка, ведущая к реке. Якобы по этой дорожке любил прогуливаться о. Иоанн, поглощая глазами красоту сих мест, к реке детства Пинеге, мерцавшей в полукилометре отсюда. Места воистину благословенные. Может, оттого и почти недоступные, – чтобы лишние не топтались.

В прежние времена к Суре подъезжали с другой стороны. И оттуда белоснежный сурский городок с вытянутым вдоль монастырским храмом с подворьями выглядел драгоценностью Севера. Духовный магнетизм этой северной Фиваиды на себе познали многие первосвященники. Патриарх Алексий Второй дважды посещал Суру: вначале своего патриаршества и вторично – ближе к концу жизни. Ждали и нынешнего патриарха. Кирилл должен был прилететь на вертолёте. Так нам говорили местные. Не знаю, случилось ли сие событие, но к нему явно готовились.

Сам главный монастырский храм огромен, но полное возвращение его к жизни требует приложения многих рук. Внешне Успенский собор уже ослепляет красотой. К этому и стремился отец Иоанн, понимая силу красоты для северного человека: ведь ему предстояло повернуть к православию языческое население края, в чём и преуспел. А уж сколько он сделал для образования полудикого чудского населения, долго перечислять. Кроме того, что основал двухклассную церковно-приходскую школу в Суре, в каждой отдалённой деревне прихода благословил организовать школы грамотности «с вечным капиталом для их существования». Мечтой этого подвижника было, чтобы родина его богатела, и в первую очередь духовно.