Зебунисо Расулзаде - Панднамэ

И сели медитировать, молиться,

Учитель их тогда к ним обратился:

Скажите мне, что делать нам сейчас?

От снега, в чём спасение для нас?

Один из них учителю сказал:

Лишь в медитации найти привал,

Возможно для монаха и спасенье,

Я вижу лишь в уединении в келье.

Другой же ученик тогда привстал,

И на Учителя вопрос так отвечал:

Я думаю, что лучше сообща,

Молиться нам усердно, не спеша,

Об оттепели всем просить у Бога,

Чтобы открыл он тропы и дороги.

Тут третий ученик тихонько встал,

И на вопрос Учителя так отвечал:

Мне кажется, кто Истину найдет,

Освободиться должен от хлопот,

На снегопад, мороз и непогоду,

На холод, ветер и невзгоды,

Не обращать внимания, не злиться,

Душой и сердцем к Богу обратиться.

Учитель улыбнулся и сказал в ответ:

Открою вам спасения секрет!

Ученики замолкли, затаив дыханье,

Услышать все готовы назидание,

Спасение от снега, мой честной народ,

Лишь в действии, лопаты в руки и вперёд!

Мораль преданья такова,

Что лучше, чем пускать слова

На ветер, ныть, сидеть, болтать,

И на судьбу свою роптать,

Ты сделай первый шаг вперёд,

Вода под камень потечёт!

Послушай, сын мой, древнее предание,

От предков, что осталось в назидание.

Однажды ученик к учителю пришёл,

И начал вот такой вот разговор:

«Учитель в чем секрет, раскрой,

Всегда ты добр, радостен душой?

Хочу я тоже радостным ходить,

И все обиды, злость всю позабыть».

Учитель улыбнулся и сказал в ответ:

«Секрета здесь особого-то нет,

Что ж научу, картофель принеси,

Ещё один мешок с собой возьми».

Исполнил ученик, мешок один нашел,

Картофель закупил, к учителю пришёл.

Учитель говорит: «Носи с собой мешок,

И если разозлит тебя людской порок,

Иль если ты конфликтовать начнёшь,

И если в океан обиды ты нырнешь,

Возьми картофелину, имя напиши,

Обидчика того, в мешок сей положи.

И не забудь, всегда с собой бери,

Мешок сей, с картофелем внутри».

Послушал ученик и все исполнил,

И вскоре доверху мешок заполнил,

Картофелин полно в мешке, все с именами,

Обидчиков ученика, его врагов, лгунами.

И днём и ночью тащит он везде,

Картофель то подпортился уже,

Какой-то плесенью покрылся и зацвёл,

Другой протух и стал совсем гнилой,

И запах неприятный, гадкий из мешка,

Любой почувствует издалека.

И тяжело и неприятно ведь ученику,

Пришел к наставнику опять он своему:

«Учитель, будь ты добр, подскажи,

Ты вариант иной мне покажи,

Таскать мешок уж больно тяжело,

Картофелин гнилых в мешке полно,

Мешок сей источает гадкий смрад,

Таскать его нет мочи мне никак…»

Учитель молвил: «Теперь ты видишь сам,

Как тяжесть от обид мешает нам,

Жить полной жизнью и легко дышать,

Зачем обидами судьбу нам отравлять?

Обиду за обидой как гнилой картофель,

В мешок души твоей положит Мефистофель,

Наполнится мешок и гадкий смрад,

Распространит везде, словно сущий ад».

Тебе решать как уж дальше жить:-

Свободно от обид или в мешке копить

Обиду, злость таскать везде с собой,

Мой милый сын, здесь выбор за тобой!

Послушай, сын мой, древнее предание,

От предков, что осталось в назидание.

Давным-давно в одном из уголков земли,

Все чувства человека собранье завели,

И были абсолютно все там качества и чувства,

Любовь и Правда, Скука и Безумство,

И Лень, и Красота, Желание и Страсть,

И Страх, и Вера, даже Сладострастье,

Триумф, Надежда, Забывчивость и Ложь,

И Зависть с Трусостью, кто где – и не поймёшь.

Собрались вместе, вели свой разговор,

И Скука зазевала: «Скучно мне, закончим сбор».

Но тут Безумство говорит: «Давайте поиграем!»

«Во что?» – «В прятки», «Что за игра? Такой не знаем…»

Безумство объясняет: «Вы прячьтесь все, а я веду,

Глаза закрою, посчитаю, потом искать вас всех пойду».

Апатия вмиг отказалась: "Я уж к себе домой пойду…",

А Правда грустно прошептала: "Сколько ни прячь, меня найдут…"

А Лень идею поддержала, к игре из первых приступив,

Под камнем у дороги лежа, сокрылась, голову прикрыв,

А Ложь сказала, что пойдет и спрячется в воде реки,

И… обманула всех, оставив на берегу лишь башмаки.

Желание и Страсть решили, что лучше прятаться вдвоём,

Нашли вулкан с кипящей лавой и с глаз долой укрылись в нём,