Колм Тойбин - Нора Вебстер

– Он сказал про Конора…

– Он ничего не сказал, Нора. С Конором все в полном порядке, но он чутко реагирует на тревогу – вот и не тревожь его.

Нора вдруг ощутила себя в западне. Где ключи от дома и машины? Если найдет, то сразу же, как только Джози выйдет, покинет дом и поедет к себе.

– Да, и не забудь принять перед сном обезболивающее, – напомнила Джози. – Фиона, бедная, ужасно за тебя переживает и рада, что ты здесь. Девочки – твоя гордость. Айна по уши погрузилась в политику, это у нее от Вебстеров. У нас таких отродясь не было. А Фиона показала мне дальнюю комнату – красивая. Тебе там будет хорошо.

– Морис спросил, нет ли в доме кого-то еще, но мне никто не пришел в голову. Не знаю, что он имел в виду. А ты считаешь, что мне все приснилось?

– Да.

– Но это было наяву. То есть он был реален.

– Конечно, был. Но он ушел. Ты должна понять, что он ушел и не вернется.

От вина ее снова сморило, и, ложась, она не сумела представить, что когда-нибудь придет в норму и ей больше не будет постоянно хотеться спать. Перед тем как выключить лампу, она приняла и снотворное, и обезболивающее.

Когда она проснулась, было светло, где-то работало радио, слышался звон посуды, за окном у старого дерева ссорились вороны. Нора взглянула на прикроватный столик, но часов не было, как и столика. Она откинулась на подушку и вздохнула.

Весь день она ходила туда-сюда, из спальни в гостиную и обратно. Джози заглянула к ней и ушла в сад: день выдался погожий, и она хотела повозиться на грядках. Днем пришли Джон с женой, они надолго не задержались. Джози привезла ей из дома чистую одежду, но Нора осталась в ночной рубашке, халате и босой.

Джози подсела к ней, когда стало смеркаться.

– Я понимаю, что это не мое дело, – сказала она, – но вчера я искала тебе одежду и была в шоке: шкаф полон вещей Мориса. Там пиджаки, брюки, костюмы, галстуки, рубашки, даже обувь.

– Мне не хватило духу их выбросить. Просто не смогла.

– Нора, он умер больше трех лет назад. Рано или поздно, но придется.

– На том все и кончится, да?

– А дети знают, что его одежда все еще там?

– Дети не суются в мой шкаф, Джози.

– Жаль, что мать тебя не слышит, она бы улыбнулась.

– Моя?

– Неблагодарное дитя подобно змеиному зубу – так она говаривала.

– И это еще цветочки, – рассмеялась Нора.

Она легла на тахту и заснула. Когда проснулась, было темно. Она спустилась и увидела, что Джози накрывает стол на четверых.

– Кого-то ждешь? – спросила она.

– Я позвала Кэтрин. Она скоро будет.

– Не хочу видеть Кэтрин.

– Неважно, что там хочешь, не хочешь. Причешись и переоденься, я пригласила и твою подружку Филлис. Нельзя же все время спать.

Еще одна машина подъехала, когда покончили с основными блюдами. Нора подошла к окну и увидела Уну.

– Это Уна. Она должна сидеть с Конором, – сказала она.

– Конор остался с Фионой, не беспокойся о нем, – ответила Джози.

Уна вошла, села за стол, и тетушка заново наполнила стаканы. Нора перебралась в кресло и задремала, убаюканная оживленными голосами. Проснувшись, обнаружила, что говорят о ней.

– Она была просто демоном, – сказала Кэтрин. – Иначе не выразишься.

– Правда? – спросила Филлис.

– А потом встретила Мориса. И после первого же свидания стала другим человеком. То есть в овечку не превратилась, нет, но изменилась.

– По-моему, она была счастлива, – сказала Уна.

– Мориса любила без оглядки, – кивнула Кэтрин.

– Что да, то да, – сказала Джози.

– Но демоном бывала все равно, – продолжила Уна. – Помните, как она с мамой не разговаривала? Мы все жили вместе, и она не говорила с ней и не смотрела на нее.

– Прекрасно помню, – ответила Джози. – Мы с тетей Мэри, упокой Господи ее душу, чуть не рехнулись от этого.

– А почему она с ней не разговаривала? – спросила Филлис.

– У Мориса был брат, который умер от туберкулеза, – принялась объяснять Кэтрин. – Милый мальчик, очень жаль, и я не знаю, кому об этом сказала мама, но с кем-то она поделилась – дескать, боится, что и у Мориса туберкулез, а Нора только начала с ним встречаться. Во всяком случае, речь шла о Морисе и туберкулезе. А тот человек сказал еще кому-то, а дальше уже передали Норе. И она вбила себе в голову, будто мама по всему городу распространяется о Морисе, его родне и туберкулезе, – взяла и перестала с ней разговаривать.

– Если закусит удила, ее ничем не проймешь, – сказала Кэтрин.

– А потом, – продолжила Уна, – об этом прослышал отец Куэйд. Он был очень дружен с мамой, потому что она состояла в хоре и часто пела в соборе. Он спросил у нее, она подтвердила. Тогда он ближе к Рождеству подкараулил Нору, велел прекратить эту чушь, и они договорились, что она поздравит маму с Рождеством и на том все кончится.