Дэвид Льюис - Дитя мое

Приехав в дом покойного брата, он застал Лауру одетой в длинное серое платье и черный передник. Натти сидела у нее на коленях. Измученная и очень ранимая на вид девочка смотрела на незнакомца с выражением благоговейного страха.

«Почти позабытый дядя, никогда не имевший времени навестить племянницу, появился, – промелькнуло у него в голове. – Как я могу взвалить себе на плечи эту ношу? Как я смогу ее воспитывать?»

При этой мысли Джек улыбнулся. Он и сам о себе не особенно заботился.

– Мне нужно принять решение, – сказал он Лауре.

Джек ожидал, что няня удивится уже тому, что он всерьез рассматривает возможность стать опекуном Натали. Лаура перевела взгляд с девочки на ее дядю.

– И что вы решили?

Джек присел рядом. Натали шмыгнула носиком и потерла его. Она подняла глаза и с немым вопросом уставилась на дядю. Казалось, девочка боялась, что он сочтет ее недостойной и откажется стать ее опекуном. Этот взгляд разбил его сердце. «Как она может знать? Никак не может», – подумал он.

– Пока ничего, – улыбаясь Натали, сказал он Лауре.

Джек прикоснулся к маленькой ручке девочки. Та вцепилась в его палец. Вдруг ребенок хихикнул и сжал свои пальчики сильнее.

«Поймала! Теперь ты мой!» – как бы говорила она.

– Я вам помогу, – предложила Лаура.

Простодушное выражение ее лица служило лучшей гарантией. Джек почувствовал себя тронутым до глубины души. Из всех, кто имел хоть какое-то отношение к Натали, эта молодая женщина из амишей, кажется, была единственной, кто ему доверял.

Джек ласково посмотрел на племянницу. Девочка была одета опрятно, даже красиво. Пахло от нее чем-то цветочным, очень приятным. Вскоре Джек осознал, что больше не рассматривает возможность отказа от опекунства. Подобные мысли напрочь выветрились из его головы.

Он потянулся к Натали. Та, совершенно не боясь, крепко его обняла.

«Я позабочусь о тебе, маленькая принцесса», – решил он.

Но прежде чем подписать необходимые документы, Джек пообщался с сестрой, с которой не виделся уже несколько лет. Он вырвал у нее обещание .

– Останься в городе еще хотя бы на год, – сказал он Сан. – Без твоей помощи я не справлюсь.

К чести сестры, она помогала ему уже пятый год…

Перебирая пальцами растрепанные волосы Натти, Джек думал, что же Лаура собирается ему завтра рассказать. А еще он беспокоился из-за предстоящей беседы в школе.

Гром стих, а молнии погасли только после полуночи. Джек отнес племянницу наверх и положил рядом с любимыми мягкими игрушками. Затем он потянулся за сшитым Лаурой одеяльцем, которое Натти считала одним из самых дорогих ее сердцу сокровищ, и подоткнул его малышке под самый подбородок. Девочка, зевнув, пошевелилась во сне. Медведя Мишку он сунул Натти под руку и поцеловал девочку в щеку.

– Щекотно, – во сне прошептала она.

Натти крепко сжала игрушку. Ее веки затрепетали.

– Спокойной ночи, принцесса, – тихо произнес Джек и прикрыл дверь, оставив щелку шириной в пару дюймов.

Он прошелся по дому, проверяя замки, взглянул на экран системы охранной сигнализации. Там горела надпись: «ВКЛЮЧЕНО». Поднявшись наверх, Джек попытался заснуть. Единорог Фелиция смотрела на него, лежа в ногах кровати. Мужчина уставился на подвесной акустический потолок. Вдалеке время от времени вспыхивала молния, отбрасывая слабый свет на стены спальни.

Припомнив молитву Натти, Джек задался вопросом, вспоминает ли биологическая мать девочки о том, что у нее есть дочь. Лежит ли она так же без сна в своей постели и пытается ли представить себе, как выглядит сейчас ее девочка, счастлива ли она? Как бы сложилась их жизнь, не отдай она своего ребенка на удочерение? Иногда Джек пытался представить себе образ матери Натти, предполагая, что между ней и дочерью должно быть какое-то внешнее сходство.

Если начистоту, то Джеку было по-своему жаль эту женщину. Детьми не разбрасываются.

Теперь он не мог вспоминать без содрогания о своей жизни до появления в ней Натти. Самое смешное заключалось в том, что первые, самые трудные месяцы своего опекунства Джек Ливингстон, глядя в большие глаза племянницы, всерьез верил, что оказывает ей неоценимую услугу, спасая от всех невзгод и тягот жизни. Только впоследствии он понял, насколько наивен был тогда.

Это не он, а она спасала его.

Первый час ночной смены Келли провела, расставляя товары на полках. Здесь было все, начиная от консервированной фасоли и супов быстрого приготовления и заканчивая собачьими консервами. А в это время Хейли, ее напарница, шокируя окружающих своим то ли готским, то ли панковским видом, стояла у прилавка в ожидании покупателей. Когда было необходимо, она принимала оплату за шоколадные батончики, лотерейные билеты и даже за бензин, если клиент предпочитал рассчитываться наличными.