Дмитрий Вишняков - Продрогший путник

Когда они спустились к гостям, Грегори Варфей сказал проникновенный, торжественный тост и поднял бокал за своего будущего зятя. Глаза Элизабет светились счастьем, и Питер тогда решил, что все сделал правильно.

Через несколько лет Питер имел необходимое образование и опыт, что бы возглавить управление всей сетью ресторанов «Варфей». Работал он на износ, рестораны приносили прибыль. Лишь в редкие минуты свободного времени, между встречами с поставщиками и совещаниями с управляющими филиальной сетью, Питер, сидя с картонным стаканчиком кофе в руке признавался себе, что все еще скучает по кухне. Ведь когда-то он был поваром.

«Господи, надо успокоиться», – Лекси размеренно шагала вдоль старой аллеи. Прогулка по утреннему лесу и в самом деле дарила покой. Этот воздух, напоенный ароматами хвои и весенних трав, который хочется вдыхать полной грудью, отринув все мысли и открывшись навстречу природе. После того как несколько дней назад Бредли, не задавая лишних вопросов, передал ей ключи от коттеджа, и она свернула на своем джипе на лесную тропу, ведущую прочь от Уотрелейса, прочь от людей, Лекси немного полегчало. Завернувшись в теплый шотландский плед, она разделила свое одиночество с бутылкой мартини. В сотый раз перемалывала в голове события последних месяцев. От этих мыслей то наворачивались на глаза слезы жалости к самой себе, то охватывало невыразимое отчаяние. Лекси три или четыре дня – она даже не хотела знать сколько – безвылазно просидела в коттедже. Не включала свет, почти ни притрагивалась к пище. Для нее эти места в Уотерлейса всегда были чем-то вроде бальзама, волшебные капли которого лечили ее израннеую душу. Говорят, время лечит. Для нее этим временем были дни, проведенные в лесной глуши Уотрелейса, где можно часами гулять по старым, заброшенным аллеям бывшей усадьбы Кенсингтона не встретив не единого человека, а если подняться по тропинке, то с площадки католической церкви Св. Эдварда открывается потрясающий вид на Тихий океан. Стоять часами, вдыхая воздух, напоенный океанским бризом, было настоящим наслаждением. Главное, что бы никто не мешал. Никто-никто. Но пока Лекси была не готова даже выйти за дверь маленького домика в лесу.

Лекси приезжала сюда в детстве, гуляла по этим местам с тетушкой Ханной. Здесь она написала свой первый пейзаж. Сейчас уже нет ни Ханны, ни ее уютного домика на холме рядом с церковью. После смерти родителей, когда Лекси охватило такое невыразимое горе, что она не знала, куда себя деть, когда кисти валились из рук, она тоже приехала сюда. Проведя в коттедже в лесу несколько весенних и летних месяцев, она смогла справиться с депрессией. Тогда ей в этом помогли кисть и краски. В то лето она написала свои лучшие акварели. Но сейчас… Лекси содрогнулась от одной мысли снова взять в руки кисть.

Она шла по лесной дороге. В полном одиночестве. Туман почти рассеялся, вокруг не было ни души. Только вековые сосны и кедры взирали свысока на шагающего внизу человека. Мысли Лекси вернулись к странной утренней встрече. Бредли и, в самом деле, мог бы ее предупредить о том, что сдает соседний коттедж, с досадой подумала она. С Бредли она знакома уже пару десятков лет, еще когда гостила здесь девчонкой. Впрочем, даже скажи он, что у Лекси будет сосед, она бы все равно не уехала отсюда. Просто в мире нет другого такого места, где так спокойно, где можно не спеша, не торопясь, разобраться с собой и с тем, как теперь жить дальше.

Увидев сегодня на веранде соседнего коттеджа незнакомого мужчину, она остановилась как вкопанная. А когда он, не оборачиваясь, произнес свое: «Доброе утро, соседка», так и вообще нашлась только ответить на привествие. На самом деле она поздоровалась именно от неожиданности, если бы она была готова встретить здесь еще кого-нибудь, то Лекси прошла бы молча мимо. Пусть это невежливо и нехорошо. Ей все равно. Она не хотела ни видеть, ни слышать сейчас никого и попыталась это ясно дать понять. Кажется, мужчина, Питер, да, он представился как Питер, вспомнила Лекси, был удивлен этой встречей не меньше нее. Где-то в глубине души Лекси было немного неловко за свои слова, сказанные этому человеку. В сущности, он ни в чем не виноват. Не виноват, что у нее сейчас черная полоса, не виноват, что попался на ее дороге именно сейчас. Внешне Питер произвел на нее приятное впечатление. Как художник Лекси обладала хорошей памятью на лица, и сейчас она вновь увидела перед собой утреннего собеседника. Высокий лоб обрамляли темно-русые слегка вьюшиеся, волосы, чуть тронутые на висках сединой. Пронизительно серые глаза. Сеточка морщин в уголках глаз. На перносице залегла упрямая складка. Она поймала себя на мысли, что в другое время хотела бы написать его портрет. И тут же отбросила ее от себя: «Никогда, ни за что». Она не готова взять в руки кисти. Нет.