Агния Аксаковская - Ли Лу Би. Вторая книга об Александре, Лусинде и Беатрикс

– Но я не заметила в тебе ничего такого, Бэт.

– Ещё бы. В это мгновение я была абсолютно поглощена твоим видком. – Развеселилась Беатрикс. – В пижаме с лошадками из приданого Рене, лохматая и мрачная, и всё-таки такая красивая, как исхудавший падший Ангел. Ты закричала, что тебе осточертела эта пижама и ты сейчас же её сымешь к такому-то жеребцу.

Рене покраснел, – объективно. Кровь волнишкой прошла под его нежной кожей и подобралась к корням светлых волос. Потупив соломенные ресницы и потирая тяжёлый подбородок, он принялся умолять Александру этого не делать.

Он лепетал басом, что Лисси простудится и это будет на его совести. К великой радости жены и свояченицы он просто не мог поднять глаза.

Александра встретилась взглядом с обеими девицами и притворилась, что непременно избавится от ненавистного одеяния. Она сделала знак негодным девкам, чтобы попридержали Ренюшку.

Бэт и Лу вцепились в него мёртвой хваткой и быстро повесили ему на каждое ухо по парочке вишен, а когда он в отчаянии попытался зажмуриться, стали безжалостно расколупывать ему глазки. И он вдруг тихо сказал – не открывая глаз – Лисси! Как я счастлив, что ты выздоровела. Можешь снять её, если хочешь, только тапочки не снимай, асфальт ещё холодный.

Они все разом засмеялись, даже Рене – тот с некоторым отчаянием.

А ночью случилось это.

Они засели обмыть выздоровление Лис только в девятом часу, потому что сначала ждали Рене из лаборатории, а потом Лусинду – неизвестно откуда. Развлеклись, как следует, потерзали Рене и разошлись по комнатам. А через час Александра услышала – Рене, как бешеный промчался по коридору, она как раз начала засыпать и успела увидеть во сне его рожу с вишенками.

Александра тут же во сне поняла, что произошло. Она сорвалась с постели и выскочила и, впрямь, без пижамы, которую всё-таки сняла по случаю первого июля и выздоровления. И наткнулась, по счастью, не на Рене, а на Лусинду, которая мчалась с валерьянкой в одной руке и кипой полотенец – в другой. Лис успела взять у неё полотенца и, разумеется, наступила на Сарказма, который беззвучно и преданно следовал за Лусиндой, вернее, за валерьянкой.

– Даже я услышала, как он завопил. – Подтвердила Беатрикс.

– Это было ровно год назад.

Беатрикс призналась:

– И потом ещё два раза за два месяца.

Александра потрясена:

– Что?

– Оба раза – в самом-самом Начале, я и Рене ещё не успела сказать. …И всё из-за этих проклятых сценок. Я понимала, что нельзя даже в руки их брать… но меня, словно под локоть толкало, и я говорила себе лживеньким голоском, что я легонечко, осторожненько запишу только главное, а подробно, когда ребёночек окрепнет. … Лисси, я сама убила трёх своих деток.

Александра вопросительно заглянула ей в лицо.

– Ну, что ты, Лисси.– Возмущённо ответила на этот молчаливый вопрос Беатрикс. – Нет, конечно.

Александра изучала её ещё более внимательно.

– Говорю тебе! Вот какая. Что ж я, по-твоему, – сумасшедшая?

Александра, продолжая помалкивать, послюнила палец и потёрла ей щёку.

Беатрикс изобразила боксёрский выпад.

– Отстань. Уж слишком ты наблюдательная. Это я список покупок написала для нашей новой домоправительницы. Замечательная девушка, кстати. Виви не удаётся её подкупить вот уже три недели. Ну, что ты смотришь? Я ручечкой щёку почесала, ты же знаешь, привычка у меня такая.

Александра ласково погладила её по животу. Хруст. Александрой мгновенно извлечён свёрнутый в одну шестнадцатую листочек и ручечка с крошечными крылышками на конце.

Всё это держат на весу непосредственно перед носиком Беатрикс.

Беатрикс выхватила и то, и другое. Отвернулась.

– Ну да, Лисси. Я просто не смогла удержаться. Лис, я семь месяцев терпела. Думала – лопну. Три дня назад я поняла, что умру, если не запишу, хотя бы планчик. Я сначала спросила у него разрешения – что ты думаешь.

Обняла живот.

– И он ответил, что ему самому интересно. Понимаешь? Толкнулся так ласково, как ты, когда в хорошем настроении. …Нет, ты не понимаешь. Без его разрешения я бы не стала ничего делать! Он уверяет, что ему очень-очень интересно. Я записала кое-что и всё время руку вот здесь держала. И шёпотом ему рассказывала, что дальше. А он смеётся и шепчет – я и сама знаю.

– Сама? Значит, там у нас ещё одна девочка.

– Нет, наверное, это просто сексизм с моей стороны. – Неуверенно ответила Беатрикс. – …А как ты догадалась, что я всё-таки влипла?