Маленькая женщина в длинном платье, слегка обрисовавшем пропорционально сложенную фигурку, сохранившую какую-то не стершуюся грань подростка и сложившейся женщины, с розово-белым оживлённым лицом, на котором сияли тёмно-голубые глаза, с взбитыми волнистыми золотистого цвета волосами, создающими впечатление, что её голова несколько непропорциональна и велика по отношению к её фигуре, и тем самым как бы подчеркивающими её хрупкость и изящество, – такой представилась моим глазам Лиза. Она скорее была похожа не на молодую мать большого семейства, а на взрослую старшую сестру, пришедшую со своими малышами братишками.
Дети тоже произвели хорошее впечатление, особенно младший мальчик, маленький, стройный, с длинными золотистыми волосами, оживленным личиком, ласковыми и приветливо лукавыми тёмно-голубыми глазенками. Мальчик был вылитый портрет матери, уменьшенный в величине и во времени.
В Лизе я узнавал черты, которые смутно сохранила память с детства, но не узнавал тот образ, который я создал себе по фотокарточке, где она снята с мужем, и в сравнении с её московскими сёстрами. Такой небольшой и хрупкой я её никак не представлял. Но то, что она мне родная по-настоящему, я почувствовал сразу.
Лиза, не раз бывавшая у сестры, со всеми присутствующими была знакома и обменивалась короткими приветствиями.
Очередь дошла до меня. На меня был брошен вопросительный взгляд и отвешен церемонный кивок, какой отвешивают незнакомому человеку, случайно встретившемуся среди общих знакомых. В ответ я тоже кивнул и улыбнулся ей интимно-приветливой улыбкой, какой улыбаются близким людям. Лиза ещё раз недоумённо и вопросительно взглянула на меня и с подчеркнутым пренебрежением отвернулась, обратившись к кому-то с вопросом.
Я был немного обескуражен таким отношением к себе, мне столько говорили, что Лиза очень хотела видеть меня. «Наверное, не узнала», – решил я. Вышло так, что никто ей не сказал, что я здесь. «Пусть события развиваются сами с собой», – подумал я.
Требуются большое искусство и немало времени, чтобы рассадить за столом в небольшой комнате большое количество людей. На меня, как на своего в семье, не обращали внимания. Лизу посадили на почётном и удобном месте. Всё это время я не сводил с неё глаз.
Лиза больше ни разу не взглянула в мою сторону. Я понимал, она чувствует, что я упорно смотрю на неё, и это её беспокоит. Когда к Лизе подошла сестра, она сердито, не беспокоясь, что её услышат, шёпотом спросила её:
– Кто этот урод, который как идиот всё время не сводит с меня глаз?
– Какой урод? – переспросила сестра, обводя глазами окружающих, – и, заметив меня улыбающимся и не сводящим глаз с Лизы, ахнула.
– Лиза, да ведь это Иосиф!
– Иосиф?! – резко повернулась в мою сторону Лиза. – Иосиф! – вскочив с места и уже обращаясь ко мне, смотря на меня широко открытыми от удивления глазами, в которых мгновенно отразилось что-то дорогое ей с детства. – Вот уж никогда не думала, что из тебя выйдет такой урод! Ты был такой красивый мальчик.
– Ну не такой уж я урод! – сказал я, подходя к ней. – А теперь, дорогая сестрёнка, давай всё же поздороваемся. Как-никак мы с тобой не встречались целых шестнадцать лет!
Я крепко её обнял и поцеловал, не по-братски, тремя короткими поцелуями, а одним мужским, чуть более продолжительным, чем это полагается родственникам.
Удивлённую и немного растерявшуюся, я посадил её на стул.
– Я тебя тоже не такой представлял!
– А какой же? – спросила она, смотря мне в лицо, как мне показалось, тревожным и изучающим взглядом.
– Ты много лучше! – ответил я и понял: я сказал и то, что думал, и то, что пришлось ей по душе.
– А теперь, Лиза, подвинься, видишь, все места заняты. Придётся нам с тобой посидеть на одном стуле.
Ни слова не говоря, Лиза подвинулась. Я сел, обнял её за талию, чуть прижав к себе.
– Смотри не упади! – улыбнулся я, заглядывая ей в глаза.
Лиза вспыхнула и сделала попытку отодвинуться, но я крепче привлёк её к себе и упрекнул: – Лиза, упадёшь!
Я был необыкновенно удивлён, когда моя рука ощутила глубокую выемку её талии и крутой, твёрдо-упругий изгиб бедра, а телом почувствовал такой же упругий рельеф всей фигуры. Я не удержался и воскликнул:
– Лиза, а ты далеко не такая хрупкая, какой кажешься на первый взгляд!
Лиза рассердилась, снова сделала попытку отделить мою руку от своей талии и сказала:
– Иосиф, и пяти минут нет, как мы знакомы, а ты говоришь глупости.
Читать дальше