Я почувствовал, что у Сони какая-то неприязнь к Лизе. Мне это было неприятно, но понять, чем эта неприязнь вызвана, я не мог. Я ведь ещё не знал, чем стала Лиза.
Вернулся Мирон и с иронической улыбкой заявил мне:
– Лиза просила тебя извинить её У неё сегодня плохое настроение, она неважно себя чувствует и прийти не может. По той же причине не может тебя принять у себя. Сказала, как-нибудь в другой раз.
– Так и сказала, не может принять у себя? – рассмеялась Соня.
Но меня взбесило именно то, что Лиза сказала «как-нибудь в другой раз». Во всех взаимоотношениях с близкими или интересующими меня людьми это «как-нибудь» действовало на меня, как красная материя на быка. Разница заключалась лишь в том, что, разъярившись, я не бросался на людей, а немедленно и надолго удалялся.
Посидев, приличия ради, ещё некоторое время, я попрощался и ушёл. Я был разочарован и потерял интерес к встрече с Лизой, подумав: возможно, действительно в Америке Лиза превратилась в мелкобуржуазную дамочку. Скоро совсем я перестал об этом думать.
Месяца полтора-два спустя ко мне в студенческое общежитие зашла моя замужняя сестра Лена. Она пригласила меня прийти к ней через пару дней на какое-то семейное торжество. Я пообещал.
Уходя, сестра ещё раз напомнила:
– Смотри, приходи обязательно. Будет Лиза!
– Лиза – это в качестве приманки? – насторожился я.
– Почему в качестве приманки? – не поняла сестра.
– Лиза обаятельная и милая женщина. Она очень хочет видеть тебя. Обижается, что до сих пор не зашел к ней.
– Положим, не так уж ей хочется меня видеть. – Я рассказал о своем неудачном визите к Лизе и что о ней наговорили.
– Наверное, была больна! Ты что, своих «двоюродных» не знаешь, – сердито буркнула сестра. – Смотри же, приходи обязательно… сам убедишься.
Когда я пришёл к сестре, приглашённые были все в сборе. Было очень тесно. На двух сдвинутых столах, покрытых белыми скатертями, заманчиво красовались водка, вино и разнообразнейшие закуски, на изготовление которых сестра была большой мастерицей.
Не сразу я обнаружил, что среди присутствующих нет мужа сестры.
– Где же Соломон?
– Ушёл за Лизой, – ответила сестра, – с минуты на минуту должны прийти.
Меня неприятно резануло. Что же это за особа Лиза, которая заставляет нянчиться с собой. Я не утерпел и спросил:
– Лиза настолько важная дама, что за ней необходимо посылать специальных курьеров и все обязаны её ждать?
– Не язви, если не в курсе дела! – ответила. – Мы пригласили Лизу с детьми, а их трое. Младшему нет ещё и трех лет, его приходится везти в коляске, Соломон пошёл помочь.
(Хотя и день был праздничный, о чём свидетельствовал и праздничный стол, было и соответствующее настроение, всё же мне казалось, что в этом дне нет ничего необыкновенного. Но жизнь творила своё необычайное дело. По московским улицам не спеша шла моя судьба – в виде молодой женщины, везущей коляску с ребёнком, и двух других постарше, шедших с ней рядом. Женщина, о которой не имел почти никакого представления.)
Я оглядел присутствующих мужчин. Они выглядели нарядными в своих выходных костюмах, в сорочках, с красивыми галстуками. Все были свежевыбриты и тщательно причесаны. Остриженный наголо под машинку, загорелый, с обветренным лицом, в новой тёмно-синей, надетой по случаю торжества сатиновой косоворотке, с незастёгнутым воротником, в старых брюках с оттопырившимися пузырями коленками, я не очень вписывался в поднарядившееся общество.
Я сознавал, что у меня не весьма привлекательный вид, особенно для первого знакомства. Но встреча должна пройти с близкой родственницей, поэтому я не придал большого значения этим превосходящим обстоятельствам.
В маленькой прихожей раздались восклицания, торопливый разговор. Выделялся мелодичный голос, тщательно выговаривавший русские слова с каким-то неуловимым нерусским оттенком. Голос перемежался и веселым смехом, и командными нотками, обращёнными к детям.
– Руви! Повесь пальто сюда. Элек, это трогать нельзя! Джимочка, не вертись, пожалуйста!
В комнату вошла Лиза в сопровождении трёх мальчиков, похожих на купидончиков в разном возрасте и нарядно одетых в американские костюмчики.
Признаюсь, Лиза не произвела впечатление красивой, но мне показалось, что в комнате стало сразу светлей и милей. Я стоял в дальнем углу и с нескрываемым любопытством и интересом смотрел на Лизу и её детей. Я узнавал и не узнавал её.
Читать дальше