Белый Крот - Я [не] шучу

Женя улыбнулся: у него появился шанс отыграться. – В таком случае я предпочитаю требовать, а не довольствоваться. Вас это не напугает? Достаточно ли полезно считаться с чужими интересами? Это не всегда выгодно обоим.

Максим смутился. Женя подал ему обновленный стакан и почувствовал, как парень нарочно коснулся его руки. Коснулся мягко уверенно и жарко. Так, что Женя обжегся, но руку не отдёрнул. Обратил внимание, что оба прекратили дышать и звуки джаза померкли, будто Женю накрыла морская волна, и вода попала в уши. Первой мыслью было – ударить Максима. Второй – ударить посильнее. А третья смутила его до глубины души.

– Я не буду кувыркаться с вами только потому, что вы назойливы и считаете мои руки красивыми. – Предупредил Женя вполголоса.

– Ладно, – Максим горячо кивнул, – кувыркаться не будем. Давай просто поговорим?

– Нет.

– О тебе поговорим.

Женя отчаянно ткнул пальцами в висок, вместо того чтобы ругаться. Назойливость Максима, правда, лишала дара речи.

– До закрытия бара осталось два часа. Это же немного? – обнадёжил Максим.

– Немного? Два часа – это целая жизнь. И я не люблю болтать о себе.

– Потому что дома кто-то ждёт, и ты торопишься к нему?

Максим был невыносим. В этой расстегнутой парке и с разбитой губой, ещё трезвый и такой развязный, как будто знал Женю с пелёнок. Как будто уже наперёд распланировал их идеальную жизнь с собачонкой вместо ребёнка и домом на берегу моря. – Неужели вы пытаетесь сказать, что вас это беспокоит?

– Я пытаюсь сказать, что не хотел бы оказаться третьим.

– Такой хороший?

Парень как-то вскользь улыбнулся. – Третьим лишним. Унылое занятье – мешаться и не иметь с этого никакой компенсации. Что скажешь?

Женя усмехнулся, что-то внутри него как будто лопнуло и ему стало легче. Он понял, этот Максим, по крайней мере, с упрямым чувством юмора. Таким же взбалмошным и неосторожным как его стремления понравиться. И это удивительно. Удивительно, потому что, глядя на него хотелось смеяться. Не над ним, а вместе с ним.

– Сильно болит? – спросил Стрельцовский.

Парень коснулся кончиком языка разбитой губы. И покачал головой. Врал. Губа уже вспухла, а от жгучего виски наверняка щипала. Женя протянул к Максиму руку и дотронулся до колючего подбородка, спросив только:

– Можно?

Но вовсе не собирался ждать ответа. Максим вздрогнул от лёгких прикосновений. Стрельцовский повернул его лицом к свету, нарочно ещё и за тем, чтобы оценить в профиль: симпатичный. Нет, даже красивый. И досталось ему неслабо. Кровь уже запеклась, образовала толстую корочку, но это почему-то нисколько его не уродовало. Женя поморщился.

– Там настолько всё плохо? Я ещё не смотрелся в зеркало.

– Я видел лица и покрасивее вашего, Максим, – Женя отпустил колкий подбородок и выудил из-под барной стойки немного льда из аптечки, протянул пострадавшему. – Возьмите.

Максим протиснул лёд к нижней губе и закрыл глаза. От боли его немного передёрнуло. Смуглое лицо показалось на секунду изрядно измождённым, и Жени стало любопытно узнать настоящею причину, по которой у Максима рассечена губа. Не похоже, чтобы он отвечал ударами на удар. Смиренно стерпел? В обыкновенной потасовке сбиты кулаки, измята одежда. Но он явно не из тех ребят, кто от страха забьётся в угол.

– Это не слишком интересная история. Правда, – ответил Максим, понизив голос.

Женя опустил глаза. И внезапная тишина, родившаяся где-то между ним в страшных муках, обожгла уши. – Неинтересная история для вас или для меня?

Максим переложил лёд в другую руку с видом мальчишки, застуканного с поличным. – Завтра вечером работаешь? Мне бы хотелось увидеться.

На другом конце бара появились три высокие фигуры, Женя кивнул им и посмотрел на Максима со смешенным горьким чувством нарастающий тревоги: казалось, что этот человек, не ложась с ним в одну постель, уже изменил ему. Максим выскользнет из его ослабших за ночь объятий рано утром и навсегда исчезнет в серой дымке. Он прав, быть назойливым хорошо, но ещё лучше научиться избегать таких людей: по большому счёту все назойливые типы думают только о себе, а на рассвете вечно куда-то спешат.

– Очень жаль. Завтра не получится.

– Отделаться пытаешься?

Женю бросило в жар. Максим снисходительно улыбнулся.

– Хорошо, а послезавтра?

Стрельцовский помотал головой. Этим отношениям нужно положить конец сейчас, пока они ещё в зародыше. Но энтузиазм Максима не угасал. – Тогда я заскочу на следующей неделе в этот же день. Можно?