Белый Крот - Я [не] шучу

– Послушай, – наконец выдохнул Женя, – я ведь сказал тебе, что не хочу на одну ночь?

Максим выглядел смущённым. – Я знаю просто… Ты же пригласил меня к себе.

– И ты подумал раз так, то мы с тобой непременно должны переклубить мою постель? Потому что все так делают? – Женя помотал головой. – Это не так сложно, но я устал от случайных людей в моей жизни.

Максим молчал. И даже не пытался оправдаться. Слушал терпеливо и принимал как есть, пока вдруг ни поднял глаза и ни сказал всё так же серьезно и сдержанно:

– По тому, как ты ответил мне секунду назад, не скажешь, что устал.

Женя понял, что побледнел. Ответ Максима прошёлся по ушам хлёстко. Подействовал как отрезвляющая пощёчина. Стрельцовский сглотнул, почувствовал жжение в глазах. Выдавил безучастную усмешку и отвернулся. Максим прав, не стоило приглашать его сюда, заранее точно не зная, лягут ли они вместе. Как минимум вышло очень глупо.

– Прости, если оскорбил, – Максим поднялся с дивана. – Мне, правда, не стоило к тебе лезть. Ошибся. Для меня всё решается намного проще. Переклубив постель поймёшь, случайный ты человек или, правда, нравишься. Я ведь тоже для тебя могу оказаться эпизодическим. Разве нет?

Женя поджал губы, внезапно почувствовав прилив жгучего стыда. И руки у него сами собой вздрогнули в попытке заслонить лицо от чужого взгляда. Стрельцовский стиснул зубы.

– Мне, наверное, лучше уйти. – Максим попытался улыбнуться.

Женя сидел неподвижно, вжимаясь в жесткую спинку дивана. И смотрел из глубины зала, как Максим зашёл за резную перегородку в тесную прихожую. Он так удивительно легко ориентировался, будто уходить отсюда ему уже не впервой. В звонкой тишине громогласно зашуршала молния от парки. И потом Стрельцовский уже ничего не слышал только стук сердца в висках.

– Постой! – бросился следом, но не успел. На лестничной площадке было пусто. Только россыпь быстрых шагов где-то внизу по ступеням. И затравленный вздох сквозняка под дверью. Случайный? Да нет же! Нет. Женя шагнул было за дверь, подавшись странному импульсу – преследовать Максима. Но остановился, почувствовав босой ногой ледяной пол. Женя не надел обувь, а возвращаться за ней было уже поздно: Максим неправ и уже идёт по улице, надвинув меховой капюшон на глаза. Он всё перепутал. Ведь возможно особенный – да. Женя дышал – и снег стучал в узкие окна подъезда. Дышал – и сквозняк хрипло завывал на пустынных лестничных клетках.

Стрельцовский проснулся после полудня. От протяжного и настойчивого телефонного звонка и воркованья замёрзшего голубя на обледенелом подоконнике. Бледное солнце лилось в комнату через незакрытое шторой окно и холодно лизало голые ступни, торчащие из-под одеяла. Женя приподнял голову и осмотрелся. Он спал один и это его успокоило. Но телефон буквально разрывался. Звонил минуту, целых две. Женя перевернулся на спину и накрыл глаза ладонью. Так настойчиво трезвонить в воскресенье после полудня могла только она – Людмила Иосифовна. Единственная в мире женщина, от которой у Жени бежали мурашки по коже. Ужаснейшая персона, оставляющая после себя тяжёлый запах цветочных клумб и ощущение слежки. Не отвечать? Притвориться, что не слышит? Что ей нужно? Хочет выселить или нашла очередного парня с нежным носом и выдуманной аллергией? Женя приподнялся с всклубленной постели, ответил.

– Евгений Константинович, вы дома?

Женя потёр уголки глаз подушечками пальцев, взгляд зацепился за портрет, который Максим забыл забрать, и на душе сразу же стало как-то паршиво. – Что у вас?

Обычно Людмила звонила ему, когда собиралась привести с собой потенциального сожителя или, в редких случаях, просто, чтобы провести маленькую ревизию. Но тут Женя почувствовал, что она немного суетится, подбирает слова, а голос у неё какой-то замученный. – Утром мне позвонили насчёт объявления. Одного молодого человека заинтересовала студия. Он хочет посмотреть апартаменты, но я не слишком хорошо себя чувствую. Вы не могли бы показать ему всё, если вас это не затруднит?

Женя закрыл глаза. А что? Если сожитель будет ужасен, не шепнуть ли ему на ухо, что по ночам из щелей лезут тараканы, мыши скребутся в мусоропроводах, дохнут под полом, а сосед страдает клептоманией? Женя помотал головой. – Он может подойти сейчас? У меня есть планы на день.

Ждать долго и не пришлось. Уже через минут тридцать в дверь позвонили. И Стрельцовский, наскоро проглотив остатки тоста, открыл дверь. Он ждал очередного студента в очках с засыпанным прыщами лицом и первым пушком под носом. Ждал несуразного человечка с чувственным носом. А на пороге стоял тот самый Максим. С красной спортивной сумкой, заваленной на плече. Женя не понял своего странного позыва, но ему захотелось закричать. А получилось только тихо прошептать: