Владимир Де Ланге - Вера и рыцарь ее сердца. Книга первая. Все мы родом из детства

Римма очень не любила, когда её пугали, и на вечерние тайные собрания верующих не ходила. О боге в доме не говорили, но все боялись совершить грех, а детей приучили не болтать лишнего.

Надо сказать, что после похорон мамы девочка по ночам говорила с ней, словно та не лежала в могиле, а была где-то за стенкой.

– Мама, мне говорят, что теперь ты в раю. Как ты туда попала? Я видела, как тебя положили в гроб и завалили землёй. В раю, наверное, холодно, там звёзды горят, и ангелы поют. Ты учила меня молиться перед сном. Если бы ты знала, как я за тебя молилась, а ты всё равно умерла. Я так старалась тебе помочь, я и коромысла с полными вёдрами таскала, и огород поливала, и глину из самана с соломой месила, чтобы тебе было легче справляться по хозяйству, но ты умерла. Люди говорят, что ты надорвалась работой. Зачем молиться, если люди не имеют помощи в Боге, а когда надорвутся, то умирают?

Никто не давал ответа на этот вопрос, а Римма об этом никого и не спрашивала, не до того было. Повзрослев, она твёрдо для себя решила, что в молитвах нет нужды, что вера в Бога – это обман, который нужен только для утешения слабым людям, не умеющим постоять за себя.

Окончив школу, девушка отправилась в Омск на учёбу. Ехать в город пришлось в товарном вагоне, потому что у неё не было паспорта и разрешения коменданта выехать из деревни. С Риммой на учёбу отправился её старший брат, пришедший с фронта. Его огнестрельная рана в ноге быстро заживала, и для него настало время учёбы. Мичеслав и Римма хотели стать врачами, как их старший брат Леонид.

В то время отправиться в город пассажирским поездом было очень дорогим удовольствием, а в вагоне товарного поезда можно было проехать бесплатно и без предъявления паспорта.

Радость, с которой Римма отправилась в путь, погасла быстро, когда вдоль железной дороги то там, то здесь стали появляться окоченевшие человеческие трупы. По мере того, как поезд продвигался вперёд, девушку всё сильнее тянуло назад, в родное село. Она не могла признаться в своей трусости даже любимому брату, дремлющему на старых фуфайках в углу вагона, загруженного углем, теперь девушке-комсомолке захотелось поверить в то, что её мама на небесах, а каждого убийцу ждёт расплата в аду. В ответ на эти мысли в тёплом степном ветре ей почудилось прикосновение маминой ласковой руки.

Поезд равнодушно мчался по безликой степи, подолгу останавливаясь на каждой станции. На второй день поездки товарный состав, где ютились в угольных ямах Римма со своим братом, остановился на запасном пути у небольшой станции и простоял там до вечера.

День выдался солнечным и безветренным. Когда читать книгу надоело, девушка стала разглядывать пассажиров на платформе и сразу обратила внимание на торговку семечками с красной косынкой на голове. На деревянных скамейках перед станцией разместился многочисленный народ с огромными узлами и чемоданами, а торговка семечками сидела на маленьком стульчике у выхода на платформу. Она весело переговаривалась с пассажирами, проходящими мимо, отпуская при этом неприличные шутки.

Римма видела, как шелуха от семечек осиным гнездом свисала с пухлых красных губ торговки, это гнездо через определённые промежутки падало вниз, на юбку мышиного цвета. Но вскоре девушке стало стыдно подглядывать за людьми из своего укромного места, и она вновь углубилась в чтение своей любимой книги, где гордая Джейн Эйр мужественно берегла своё честное имя.

Только к вечеру поезд, дав два пронзительных гудка, отправился в путь. Отъезжая от станции, Римма стала свидетелем того, что привело её в ужас.

Двое мужчин, одетых в полинялые гимнастёрки, с папиросами во рту, тащили под руки с опустевшего перрона в придорожный лесок знакомую ей продавщицу семечек, но теперь женщина не веселилась, а вырывалась из рук насильников, упираясь ногами о землю. Но как ей было справиться с захмелевшими мужиками! Её красную косынку подхватил ветер, и она вольной птицей порхала за поездом, с каждой минутой набирающим скорость.

Римма не могла отвести взгляда от происходящего насилия над женщиной. Никто не спешил на её крик о помощи, который заглушил повторный гудок паровоза. Вскоре станция пропала вдали, а поезд мчался к горизонту, бодро стуча колёсами.

Мичеслав осторожно разжал пальцы сестры, вцепившиеся в металлический край вагона, и с силой усадил её обратно на фуфайку, что лежала в чёрном углу вагона. Внезапная тоска овладела Риммой, словно у неё отняли надежду на прекрасное будущее. Такое положение вещей не понравилось её брату.