Владимир Де Ланге - Вера и рыцарь ее сердца. Книга первая. Все мы родом из детства

Когда Римма стала замечать, что к вечеру от усталости хотелось не спать, а плакать, то поняла, что ей надо срочно отдохнуть. Но врачей в поликлинике не хватало, поэтому она продолжала работать, хотя спать ей хотелось уже с утра, даже во сне она мечтала выспаться. Бывает же такое!

– Дети ещё маленькие, у мужа ответственная работа, поэтому надо потерпеть до отпуска, а там я отосплюсь… как кошка, – подбадривала себя Римма, обходя свой дальний педиатрический участок.

Как-то на её участке двухлетний мальчик проспал подряд три дня. Римма не могла понять, что происходит со здоровым малышом, почему он вместо того, чтобы весело играть и шалить, целые дни спит в своей кроватке.

– А кушать Серёженька не просит? – напоследок поинтересовалась Римма у мамы, прежде чем направить его к специалисту.

– Не знаю, он как откроет глазки, так я его и кормлю пирогом с маком! Этот пирог я сама испекла, по маминому рецепту, с выпаренным толчёным маком.

Этот кулинарный шедевр, пирог с толстой прослойкой чёрного мака, стал находкой для Римминых планов в отпуск отоспаться.

«Вот когда я уйду в отпуск, вся моя семья будет лопать такие же пироги с маком, чтобы спали все, пока я не отосплюсь как следует», – думала про себя Римма, когда от усталости уже кружилась голова.

Володе понравилась идея жены с маковыми пирогами. Он гордился своей неутомимой супругой, не обращая внимания на усиливающуюся бледность её лица и синеву под глазами, но до пирогов с маком дело так и не дошло, потому что вскоре его жене пришлось обратиться к врачу-психиатру по причине того, что Римма стала слышать мужской голос, зовущий её выйти из дома.

Мужской голос послышался поздно ночь, когда Саша пошёл в свой первый класс.

Тогда в чёрном окне кухни отражался тусклый свет лампочки под потолком, а Римма была занята стиркой постельного белья, шоркая его по стиральной доске, а рядом на печке кипятилась вода.

Перед женщиной на двух табуретках стояла детская ванночка с мыльной водой, в ванночке лежали простыни, наволочки и пододеяльники. Свет в квартире горел только на кухне, Володя спал на кровати в супружеской спальне, а дети – в детской комнате, когда в ночной тишине Римма впервые услышала мужской голос, он шёл из темноты коридора. Стряхнув пену с рук, она вышла в коридор, но там никого не было, и женщина вернулась к стирке.

Когда руки знают своё дело, то у человека появляется возможность подумать о жизни, и Римма, склоняясь над детской ванночкой, задумалась о том, как ей правильно растить детей, чтобы уберечь их от несчастья.

Случаи насилия над детьми участились, поэтому она, как хорошая мать, неустанно рассказывала дочери и сыну страшные истории про бандитов, чтобы научить их не поддаваться на уловки развратников и убийц, ловко заманивающих доверчивых малышей.

– Раньше было проще разглядеть зло в людях, – безутешно вздохнула Римма и убрала мокрой рукой прядь волос со лба, а потом опять принялась за стирку.

Теперь её стали одолевать воспоминания молодости, мысленно возвращая в родительский дом.

***

Римме шёл восьмой год, когда умерла мама, поэтому её воспитывал папа. При окончании средней школы зло представлялось девушке в образе бородатого разбойника или оборванного попрошайки, а грех – в виде чёрта с рогами.

Хотя война давно закончилась, но страна продолжала жить послевоенным временем. Дома Римма слышала о бандах и зверских убийствах в городах и на дорогах страны. Об этом говорили по радио и писали в газетах. Впрочем, в их посёлке для ссыльных поляков эти рассказы никого не пугали: к ним в село, расположенное в бескрайней казахской степи, редко заезжали гости. Кого бояться в степи? Буранов да волков, а Римма даже волков не боялась.

Она хорошо помнила, как девочкой она вместе с братьями и папой в полночь выезжала на корове в степь, чтобы собирать подсохшее за день сено, волки окружали их повозку, но на людей не нападали, потому что чуяли смелость главы семейства, у которого под рукой всегда лежали самодельные вилы. Римма верила, что папа никогда не даст в обиду ни её, ни братьев, ни их единственную корову.

В то время Римму больше всего на свете пугала одинокая вдова, что жила с ними по соседству, которая любила при случае приговаривать ей на ухо: «Твоя мама, Ядвига, теперь в раю, она на небесах. Ядвиге там хорошо! А ты, если не будешь молиться, то попадёшь в ад. Приходи на собрание верующих, только смотри, никому об этом не говори, даже отцу. Время такое, нехорошее».