Ксения Нихельман - Музыка перемен. Книга вторая

Однажды Удальцов и его коллеги-дружки вернулись сытые и довольные с обеда. Заметив наше скромное сообщество, начали притворно принюхиваться, тем самым намекая, мол, что за дерьмо вы едите?

Я оказалась права. Удальцов вышел из соседнего кабинета, и его глаза забегали, как у нашкодившего кота. Если он решил, что я подслушивала, стоя под дверью, то он сильно ошибался. Он мог обсуждать и осуждать кого угодно, в том числе и меня. Мне абсолютно все равно. Я пропустила начальника в кабинет первым.

В глаза бросился его вид со спины. Ноги, как у кавалериста, привыкшего постоянно сжимать бедрами седло, двойная макушка, нескладная походка. Одна нога так и норовила обогнать вторую, поэтому со стороны казалось, что Удальцов подпрыгивал с пятки на пятку. Большой размер обуви, что не скрывал итальянский бренд, плечи хоть и широкие, но угловатые и скошенные книзу. Я разглядывала начальника с таким изумлением, будто только что вошедшего незнакомого человека. Почему я раньше не замечала?

Мы сели за стол. Я протянула документы на проверку, но нас прервал звонок его телефона. Из трубки донесся женский голос. Я в раз определила, что на том конце его жена. Удальцов говорил с ней вяло и небрежно, закатывая глаза.

– Хочешь – бери, не хочешь – не бери. Мне без разницы. – Протянул он.

Их разговор длился около двадцати минут в пренебрежительной манере. Все сводилось к тому, что она настоятельно требовала участия Удальцова в своей жизни, а ему было плевать, и хотел он одного, чтобы она отстала и оставила его в покое. Я подумала, что бы было, если бы я стала его любовницей? Что стало бы с этой несчастной истерившей женщиной? На моих глазах уже разворачивалась подобная история. Костя и Ира. Их супружеская жизнь со скоростью набирала обороты: Костя искал новых приключений на одну ночь, а Ира тонула в болоте молчания и грязи измен мужа. И если Удальцов был мне чужим человеком, то за спасение души брата я начала молиться.

– Уезжаем в отпуск с женой , – пояснил он, делая ударение на слове «жена», – в Турцию.

– Хорошего вам отдыха!

– Да отдохнем уж хорошо, это точно. Девятый раз едем. Причем в одно и то же место, в тот же самый отель.

– А вам не хотелось бы посмотреть что-нибудь новое, интересное? – недоумевая, спросила я и представила, как в десятый, юбилейный, раз чету Удальцовых в аэропорту радостно, как самых дорогих гостей, встречают турки с разноцветными воздушными шариками и плакатами.

– Я разве еду туда смотреть? Для меня важно наличие, – он подался вперед и начал загибать пальцы, – кровати, еды, бара и бассейна.

Польщенно отвалившись на спинку кресла, ни к селу ни к городу принялся посвящать меня в секретные подробности своих заграничных поездок, до которых мне не было дела. Я сменила тему, напомнив о ждущих проверки документах.

– Хорошо, – просмотрев, заключил Удальцов и поставил подпись. – Хорошая работа!

Мне не раз западало в душу желание проникнуться тем успехом, который испытывал Макс, а теперь еще и Пьеро, когда зал купал их в аплодисментах. Восторг, самозабвение, исступление? Ощущение себя значимым, а не рядовым винтиком в странном механизме госаппарата. Каково обладать сверхспособностью – управлять настроением зала? Нажимать на кнопочки, дергать за рычажки, выплескивая из людей притаившиеся эмоции. Хоть на секундочку, но мне непреодолимо захотелось это узнать, прочувствовать, прожить. И невпопад я ляпнула:

– А не могли бы вы поаплодировать мне?

– Что?

– Ну, похлопать в ладоши?

Удальцов посмотрел на меня с таким ужасом, будто я попросила его станцевать голым на столе у прокурора.

– А может, тебе еще зарплату выплатить? – зло кинул он.

Я обмякла на стуле, почувствовав, как опустились плечи. На глаза навернулись слезы, но я сдержала их. Это было больно, равносильно удару по лицу. Лучше бы швырнул в меня документом и прогнал прочь, чем то, что он сказал. Месть за несостоявшийся перепихон в его машине.

– Я сегодня уйду пораньше? – словно не расслышав его вопроса, спросила я. – Я все сделала.

– Куда ты все бегаешь? На свидания, что ли?

– Да нет, что вы! Какие могут быть свидания? – Я улыбнулась, сквозь силу сглатывая ком в горле. – Подрабатываю.

– Подрабатываешь? Где? Кем?

– В подъездах полы мою. На поездку в Турцию, конечно, не накопить, но на проезд и обед хватает.

– Господи Боже! – Удальцов потер пальцами виски. – Просто законченный детский сад! Скажи тебе слово, ты найдешь десять.