Саша Зеркальный - Ты здесь для меня

– Да не ори ты! – одернул я его, вернувшись к себе, и схватил джинсы, брошенные мною на стул рядом с диваном.

– Серьезно. В шестом отделе начальство новое. Говорят, гнида редкая.

Послышалось странное шуршание, будто Вася пытался вскарабкаться по стене наверх и сесть на мой подоконник, как в далеком детстве. Только тогда он было намного ловчее, моложе и трезвее, чем сейчас. Натянув на себя футболку, подошел к окну и выглянул наружу, чтобы убедиться в целостности стены и отговорить соседа от необдуманного поступка. Тот действительно уже задрал ногу на выступающий цоколь и шарил руками по подоконнику, пытаясь за него ухватиться покрепче.

– А Шатохин куда делся? – отцепил я Васькины пальцы, больше похожие на сосиски от металла наружного слива.

– Разжаловали взяточника проклятого. И правильно сделали. Сажать их вообще надо.

– Ну-ну.

Посадить уж несколько раз могли и Фомина, и моего братца, если бы не тот взяточник, множество раз отмазавший их от колонии для малолетних. Безусловно, никаких крупных преступлений они не совершали, те, скорее, были глупыми и рискованными для них же самих, но будь на месте Шатохина кто почестнее, ребята уже бы давно видели небо в клеточку.

Натянув старые кроссовки и прихватив сигареты с тумбочки, вышел из квартиры и лишь прикрыл дверь, даже не подумав закрыть ее на замок. Тащить пьяного братца до дома мне не впервой. Впрягаться за него, в принципе, тоже, только чем старше тот становился, тем труднее получалось его направлять и влиять, вытаскивать из передряг и искать оправдания его выкрутасам. Закурив и поглубже вдохнув дым, вышел на улицу и отправился мимо шатающегося Васьки прямиком к парку.

Наша мать всегда говорила, что важнее семьи в этой жизни нет ничего, видимо, поэтому бросила нас и уехала с подругой покорять Москву. Что там с ней стало – история умалчивает, только после ее отъезда вся ответственность о нашем семействе легла на плечи моего инфантильного отца. Еще один неусидчивый экземпляр, мечтающий о красивой жизни, но не знающий, как ее достичь. Он всегда хватался за несколько дел одновременно, часто брал кредиты в подозрительных местах, а потом прятался от приставов. Обещал мне золотые горы и светлое будущее, машину, квартиру и обучение в престижном университете. Только однажды я проснулся и обнаружил, что дома мы остались одни.

Мне тогда только-только исполнилось семнадцать, и эстафетная палочка главы семейства перешла ко мне. Я старше своих близняшек всего на шесть лет, но тогда это казалось мне огромной пропастью. Можно сказать, что я внезапно стал молодым отцом сразу с двумя детьми на руках, причем неугомонными и постоянно вляпывающимися в неприятности.

Безусловно, органы опеки могли всех несовершеннолетних отправить в детский дом, но государству оказалось наплевать на нас с высокой колокольни, пока никто из соседей и учителей не жаловался. Из школы я ушел после девятого класса, чтобы быстрее получить среднее специальное образование и пойти работать. Даже при наличии непутевого отца, в последние месяцы после побега матери ночевавшего дома через раз, нужно было что-то есть, платить за жилье и покупать одежду быстро растущим детям.

Теперь мне двадцать три, и уже довелось побывать в шкуре бармена, дворника, грузчика и подрабатывать развозчиком горячих напитков на вещевом рынке, но теплее всего оказалось в шиномонтажке. Естественно, официально меня никто нигде не оформлял, а брали из жалости и бедственного положения, но на троих нам хватало, пусть и едва-едва.

Двое людей, решивших пожениться, потому что случайно заделали ребенка, чаще всего хреновые родители. Вот такие достались и нам. Очень долго помогали бабушка с дедушкой со стороны матери, и именно поэтому наше сожительство было похоже со стороны на семью. Но, кажется, парочка, заделавшая нас однажды, не была готова нести хоть за кого-то ответственность ни в мое малолетство, ни спустя десять лет. Им собаку доверить было нельзя, не то что детей, и бабушку с дедушкой мы видели чаще, чем этих двух прожигателей жизни. После их смерти маманя наша и сбежала в мегаполис.

Папаня продержался на три года дольше и пытался строить из себя сначала жертву, потом героя, а после понял, что тянуть такую ораву ему в одиночку не по силам, и тоже сбежал. Вот так я и занял его место главы неудачного семейства и перенял лямку ответственности за двух спиногрызов, совсем мелких и не окрепших для жестокости этого мира, так рано свалившейся на их головы.