Колин Маккалоу - Прикосновение

Минуты утекали одна за другой. Наконец у Ли вырвалось.

— Элизабет, чего ты хочешь?

— Я? — Она вскинула голову и улыбнулась. — Чтобы в камине развели огонь. Холодно.

«Возможно, она сказала правду, — размышлял Ли, присаживаясь у камина со спичками и поджигая аккуратно сложенную растопку. — Да, наверняка. Никто и никогда не заботился о ней, не считался с ее комфортом и душевным состоянием». Когда пламя разгорелось, Ли отобрал у Элизабет перчатки, отколол шляпку, подвел любимую к удобному креслу, придвинутому к камину, пригладил слегка растрепавшиеся волосы, подал бокал хереса и сигарету. В темных глазах Элизабет отразилось пляшущее пламя, но от огня она сразу отвернулась и с этой минуты не сводила глаз с Ли, пока он не уселся на ковер у ее ног и не прислонился к ней. Подхватив косицу Ли, Элизабет намотала ее на руку. Каким было в этот момент выражение ее лица, Ли не знал. Ему хватало возможности просто сидеть с ней рядом.

— «Как я тебя люблю? Люблю без меры»… — начал он.

Она продолжила:

— «До глубины души, до всех ее высот…»

— «До нужд обыденных, до самых первых, как солнце и свеча, простых забот…»

— «Люблю как правду — корень всех свобод…»

— «А смерть придет, — закончил он, — я верю, и оттуда тебя любить еще сильнее буду» [8] Э. Браунинг. Перевод В. Савина. …

Они надолго замолчали; растопка уже догорала, Ли подложил в камин несколько сухих поленьев, потом сел на прежнее место, положив голову на колени Элизабет и наслаждаясь прикосновениями ее пальцев, перебирающих волосы. Херес стоял нетронутый, сигарета догорела.

— Я уезжаю, — наконец произнесла Элизабет.

Он открыл глаза.

— Со мной или без меня?

— С тобой, но не вместе. Теперь я вольна ехать куда захочу, любить тебя и желать. Но не здесь. По крайней мере не с самого начала. Отвези меня в Сидней, посади на корабль до… Да какая разница! До любого порта Европы, но лучше все-таки до Генуи. Я еду на итальянские озера вместе с Жемчужиной и Шелковым Цветком. Там мы будем ждать тебя сколько понадобится. — Она разгладила пальцем бровь Ли, нежно коснулась его щеки. — Как я люблю твои глаза… Такие необычные и прекрасные.

— А я уже боялся, что все кончено, — признался он, переполненный счастьем.

— Нет, это никогда не кончится, хотя когда-нибудь ты еще об этом пожалеешь. В сентябре мне исполнится сорок.

— Разница в возрасте невелика. Мы будем стареть вместе. Станем немолодыми родителями. — Он вдруг сел и обернулся: — А ты не?..

Она рассмеялась:

— Пока нет, но обязательно буду. Александр сделал мне роскошный подарок, я не могу не отблагодарить его.

Он встал на колени.

— Элизабет, скажи, что мне все это снится!

— Ну, если ты так считаешь. — Она лукаво улыбнулась. — Когда ты сможешь приехать ко мне?

— Через три или четыре месяца. Как же я люблю тебя! Сильнее, чем сказано в стихах.

— И я тебя люблю. — Наклонившись, она крепко поцеловала его и снова откинулась на спинку кресла. — Я хочу, чтобы мы побывали везде, где только сможем. И начали общую жизнь там, где нас не будут преследовать воспоминания. Хорошо бы нам пожениться у озера Комо и провести медовый месяц на одной из тамошних вилл. Конечно, потом мы вернемся домой, но только когда изгоним всех демонов. Дом лишь тогда становится домом, когда он пропитан воспоминаниями. Этот особняк домом никогда не был, но помнит многое. Обещаю тебе, скоро он станет настоящим.

— А Заводь останется нашим тайным убежищем. — Ли поднялся, придвинул поближе кресло и сел в него, смущенно и ласково улыбаясь Элизабет. — Милая, я не верю своим глазам.

— Скажи, ты сможешь уехать отсюда? — спросила она. — Компания справится без тебя?

— Компания живет своей жизнью, она почти самодостаточна. Моим заместителем будет муж Софии, поэтому нам не о чем беспокоиться, — объяснил Ли. — И потом, мир становится все теснее — в том числе и благодаря твоему покойному мужу.

— На достигнутом он бы не остановился. — Она наконец отпила хереса, но от предложенной сигареты отказалась. — Больше не хочу. Налей себе бурбона, дорогой.

— Он мне разонравился. Перехожу на херес.

Ли подложил еще полено в камин, гадая, какой будет жизнь с Элизабет — скорее всего умиротворенным и страстным союзом, полным единением. Чтобы сидеть с ней у камина по вечерам, смотреть ей в глаза и скучать, когда ее нет рядом.

— По натуре я почтовый голубь, — с оттенком удивления признался он. — Странно, а ведь я провел в странствиях полжизни…