Артур Грабовски - Улыбочку, капитан Бойко!

– Еще он зачитывал статьи, которые, кажется, выдумал на ходу, – встрял Цветочный.

– Это статьи не наши, а американские, – отмахнулся Чимикин, – из сериалов. Неважно. Он всех достал, мы его заперли.

– Заперли мы его, потому что пытался вести прямой репортаж из участка, – подключилась Леночка, – это стало моей последней каплей!

– Я разберусь, – кивнул Бойко, снимая куртку. – Что-то вы больно нежные, я ожидал от Юрца большей жести.

– Ой, иди нахрен, – обиделась Леночка, – нам не хватало только вот таких диванных журналистов здесь! Убери его, пока я его не убила!

– Понял я, иду.

***

В допросную Вадим входил, напустив на себя грозный вид. Одно дело – посмеяться над неурядицами своих коллег, а другое – поощрять неуважительное поведение в отношении органов правопорядка. Вадим любил и уважал тех, с кем трудится и не считал, что какой-то Юрка Киселев имеет право наводить шороху в его родном участке.

– Итак, хулиганим, молодой человек? – спросил он с порога, делая шаг в комнату.

На затылок приземлилось что-то тяжелое, оглушая его. В глазах тут же потемнело. Вадим охнул, покачнулся, хватаясь рукой за косяк, удар отдавался в голове тупой ноющей болью. Он успел заметить краем глаза справа мелькнувшую фигурку – Юрка ринулся к выходу. Вадим на автомате дернулся, чтобы его остановить, но зацепился ногой за валяющийся на полу стул – тот самый, которым его Юрка и огрел, подкараулив у двери.

– Вот сука! – гаркнул Вадим, путаясь в ногах и чуть не падая.

Проворный Юрец уже скрылся в коридоре. Вадим, чертыхаясь, перешагнул через стул и проорал вслед за ним:

– Хватайте его – и в камеру! Нападение на полицейского!

***

– Какого хуя?!

Злой как сто чертей Бойко поставил стул напротив решетки и сел. На голове вскочила небольшая, но болючая шишка, хотелось за эту шишку вдарить посильнее и побольнее. Хотя и стоило признать, что в это схватке пострадала скорее гордость Вадима.

Юрца отволокли в приемник для «швали», где помимо него сейчас отсыпался пьяный вусмерть бомж Валера. Валеру все знали и по-своему любили. Он регулярно появлялся на районе, мочился на ближайшие пару домов и потом отправлялся в камеру, где проводил несколько суток. После Валера исчезал на месяц-полтора, а потом возвращался все в таком же неприглядном виде и снова с полным мочевым пузырем. Документы Валеры давно хранились в участке по его собственной просьбе, так как он боялся их потерять.

Ситуация с Валерой, может, и не была правильной с точки зрения закона, но с точки зрения того же закона, что с ним положено делать, полицейские так за много лет и не поняли.

Глядя сейчас в камеру, Бойко думал о том, что сочувствует Валере из-за соседа и лучше бы тому не просыпаться еще пару часов.

У Юрца под глазом наливался синяк – похоже, кто-то не удержался и вдарил ему все-таки. Вадим прекрасно понимал это желание.

– Ну ты и лох! – Юрка вальяжно подошел к решетке и окинул Вадима насмешливым взглядом. – Кто ж так входит к преступникам?

– Я не уследил, в какой момент ты им стал, – Бойко поджал губы.

– Я такое только в кино видел, – продолжил молоть чушь Юрец. – Ну, когда один другого с порога стулом по голове бьет и сбегает. Оказалось – это работает!

– Не работает, – Бойко кивнул на камеру.

– Ты должен был вырубиться.

– Кишка тонка вырубить меня. И все остальное тоже – тонко.

Юрка обиженно засопел и отошел к стене. Присел на корточки, потом не удержался, съехал вниз, раскидав свои тощие ноги в разные стороны. Вот и что с ним делать? Вадим тяжело вздохнул. Свалившийся как снег на голову Киселев раздражал и беспокоил одновременно. По-хорошему, с ним надо было бы поговорить по душам, выяснить, в какую залупу он умудрился засунуть себя, по возможности помочь и отпустить с миром домой к родителям под крыло. Для этого требовалось время и терпение. Ни того, ни другого у Вадима сейчас не было. Юрка уныло смотрел вперед, похоже, растеряв немного свой гонор. Вадиму его стало жалко.

– Так, – он поднялся, – ты пока тут посиди, а я пойду поработаю, у меня еще пара часов и сто дел на сегодня. Вечером тебя заберу, поедем домой и там решим, что с тобой делать.

– Что со мной делать? – Юрец вскинул голову. – Ну класс, дядь, я тебе что – кот приблудный? Или у нас запретили уже не только свободу слова, но и свободу перемещения?

– Кот приблудный у нас долго не засиживается, разбирают обычно девчонки из бухгалтерии или СМИ, – фыркнул Бойко, – а ты – малолетний преступник!