Влада Багрянцева - Правда или действие

– Больше такое мне не говори, – сказал он. – Лучше приходите сюда. Только спать не мешайте.

Гормоны брали свое, и Костя все равно слышал через стенку охи-вздохи, но убеждал себя, что сам в Женькины годы был не лучше – трахался с любым, кого заприметил, к тому же бухал, как тварь, так что чуть с учебы не вылетел. Женькины скромные поебушки еще цветочки на фоне Костиной былой безотказности. Был целый период, когда он встречался только с парнями, потом целый период, когда только с девушками, а теперь длится очень долгий период, когда ни с кем. Но ему тридцать пять, Женька почти годится ему в сыновья, стоило снизойти до его молодости и дурости и войти в положение. Поэтому Костя уже чуть меньше бесился от пробегающих мимо его комнаты баб. Точнее, баба-то была одна и та же, топала разве что, как стадо бегемотов, несмотря на свои сорок килограммов живого веса. В конце концов мужик мужика всегда поймет – если не разрешать Женьке приводить ее сюда, то встречаться с ней он не перестанет, просто это будет происходить в других местах, которые, как уже стало ясно, Костя не одобрял. Возможно, стоило напомнить ему про презервативы, но не маленький же он, в самом деле… Хотя, с таким количеством случаев коитуса только на территории Кости, бабла на резинки не напасешься. А Женька студент. И на обычные не хватит, не то что на качественные. Однако подходить самому с таким вопросом Косте почему-то стремно, поскольку он впервые в жизни чувствует себя неловко из-за того, что Рита постоянно рядом с Женей и по-нормальному с ним не поговорить. Поэтому, когда в гости заглядывает Марк, чтобы переписать конспекты у Жени, Костя тянет его за рукав из прихожей прямо в свою спальню и спрашивает шепотом:

– Они предохраняются?

– Так а… – Марк, оглядываясь назад, давится смехом. – Вы сами не спрашивали?

– С тех пор, как появилась Рита, я с ним вообще почти не разговаривал. Они перешли на ночной образ жизни, днем в универе, вечером гуляют или сидят в комнате, ночью я сплю и мы не пересекаемся. Но еда из холодильника исчезает, значит, они питаются. Любовь это, конечно, прикольно, но Женина мама не собиралась становится бабушкой так рано.

– Рита вам не нравится, да? – проницательно отмечает Марк, и Костя пожимает плечами:

– Не слишком. Но не я же с ней встречаюсь. Так, погоди.

Из ящика комода Костя вытряхивает презики, несколько одиночных и одну нетронутую ленту, потом деловито засовывает в кенгуриный карман толстовки Марка, который следит за всем с крайне ироничным выражением лица, пока не произносит:

– О, ароматизированные любите!

– Отдашь Женьке, и намекни, что дядя беспокоится. Тебя он послушает, вы же друзья.

– Хорошо, Константин Артемыч! А можно я себе с пупырышками пару штук оставлю?

Смеющегося Марка Костя выпихивает в коридор, запоздало вспомнив, что среди прочих отдал ему несколько штук резинок для анала. Ну да и ладно – анал и в гетеросексе практикуется, ничего странного. Пусть хоть воздушный шарик на член натягивают, лишь бы не было последствий.

В ночь с субботы на воскресенье Костя планирует то же, что и всегда – выспаться. Тем более после такой загруженной недели и субботы без Ани, которая отпросилась к врачу, потому на звонки, помимо своей работы, отвечала Соня, а вел записи и принимал пациентов он сам, подумывая взять отпуск, а пока… А пока, чуть не уснув под теплой водой в душе, забирается в кровать, падает головой на подушку и зевает так, что начинает болеть в челюсти. Запихивает еще одну подушку между ног, как и всегда, и отключается меньше чем за минуту. Правда, судя по ощущениям, спит не больше четверти часа, когда рядом с головой начинает мерзко вибрировать телефон. Костя не собирается брать трубку, но увидев имя на дисплее, все равно отвечает:

– Марк, если у тебя не случилось что-то экстраординарное, то я тебя просто убью.

– Константин Артемыч! – голос у Марка севший, словно он очень хочет сказать громко и истерично, но у него не получается физически. – Я собаку сбил, что делать?

Закрыв глаза, Костя матерится про себя, затем садится и шарит ногами по полу в поисках тапок.

– Что с ней? Она в сознании? Кровь есть?

– Я в частном секторе, не успел повернуть, а тут…

– Кровь есть, Марк?

– Нет, ничего такого. Она сразу вскочила, отбежала пару метров и опять упала, глаза открыты, рот открыт, Константин Артемыч, что мне делать!

Наконец в голосе Марка проскакивает нотка паники, и в Косте активируется его рабочий вариант: