Влада Багрянцева - Правда или действие

– Муха заболел! Он не какает! – сразу же вводит в курс дела девочка, не успевает Костя поздороваться.

– К нам мой тесть с тещей приехали в гости, – шевеля усами, продолжает мужик. – Мяса привез, шашлыки готовили, жена холодца наварганила, а Мухе говяжьих костей дали, он и обожрался. Поср… – смотрит на девочку и поправляется: – По большому пятый день не ходит.

– В туалет он не ходит не потому, что обожрался, как вы выразилось, а потому, что у него непроходимость, – вздыхая, произносит Костя, встает из-за стола и выглядывает в приемную: – Соня, кружку Эсмарха готовь и перчатки те зеленые, плотные!

Соня, его постоянная ассистентка, которая обычно всегда задействована в операциях, в отличие от Ани, на которой бумажная работа и анализы, согласно угукает в открытую дверь, а Аня под предлогом помощи в кормлении рыбок из аквариума уводит девочку из кабинета. Костя, расстелив на полу пеленку и попросив мужика успокоить питомца, хотя пес выглядит крайне апатично и незаинтересованно в чем-либо, будто готов покинуть этот мир в любую минуту, делает то, что больше всего «обожает» в своей работе – аккуратно исследует источник проблем изнутри пальцами в перчатке, убеждаясь в своих доводах. Отправлять на УЗИ в другую клинику смысла нет.

– Собачку надо прокапать, – произносит Костя. – Двадцать минут. Потом будем делать клизму.

– Так не все так страшно? – воодушевляется мужик. – Слава тебе господи!

– На вашем месте я бы так не радовался, все сложное – впереди.

Спустя двадцать минут, застегнув халат под горло и надев еще одни резиновые перчатки, до локтя, поверх обычных, латексных, вооружившись кружкой Эсмарха, спринцовкой и банкой касторового масла, Костя готов к спасению еще одной собаки, пострадавшей от тупоголовости хозяев.

– Кости. Собакам. Нельзя! – говорит он, фиксируя конец поводка за специальный держатель в душевой, куда Муха заходит тоже на абсолютном похере, в отличие от хозяина – в глазах мужика вселенский страх. – Скажите спасибо, что кость не острая. А еще за то, что он не умер раньше, чем вы его привезли. Еще через неделю бы приехали, что за безответственность…

Поначалу все идет сравнительно по плану – пес лежит на боку спокойно, пока его гладит по голове хозяин, даже не испытывая беспокойство, только смотрит грустно и поскуливает, но потом, когда раствор полностью оказывается у него внутри, начинает вырываться.

– Отпускайте, сейчас попробуем, – разрешает Костя, и пес, усевшись, пытается делать то, что не мог несколько дней до этого.

Мужик топорщит усы вперед, Костя понимает, что даже у него, привычного к такому, слезятся глаза от запаха.

Всё таки хорошо, что он в прошлом году доделал это помещение, наконец выбив разрешение у собственника на отделку плиткой, а не пластиковыми панелями и превратив в место, где в случае чего можно было кого-то вымыть или обработать без вреда для смотровой. Карантина и большого стационара с боксами, где можно было бы оставлять животных на круглосуточное наблюдение у них нет и не планируется, слишком много возни с бумагами и контролирующими органами, в таких случаях Костя перенаправляет клиентов в ветклинику покрупнее.

Спустя несколько минут, выяснив, что без его помощи пес не справится, Костя опускается на пол на колени, задерживает воздух в легких – маска не спасает от запахов – и задействует обе руки. Приходится навалиться на пациента и прижать к полу, если бы не намордник, у Кости давно бы было разодрано все, что можно, но когда он заканчивает, халат все равно не спасти – только выбросить.

– Видите? – сунув почти в усы мужика обломок кости шириной с его запястье, возмущается Костя. – А если бы у вас он, простите, в одном месте застрял, было бы вам приятно?

Мужик бормочет:

– Да я ж не знал, всю жизнь ему давали, а тут… Доктор, вы просто специалист своего дела, спасибо вам, вы… Вообще! – тут же, продолжая пялиться на Костю влюбленными глазами, достает телефон и радостно кричит в трубку, отвечая на звонок: – Татьяна, он просрался!

Пока Соня, морщась, отмывает пса и душевую, Костя переодевается в кабинете, понимая, что домой в таком виде идти на сможет – он снял с себя все, прошелся с мылом до самой шеи, только что сменил одежду, но от него все равно несет так, словно он упал в выгребную яму. Ехать в такси он не сможет тем более. Позор какой. Если, конечно…

– Константин Артемыч? – удивленно выдыхает в трубку Марк, ответив наконец со второго раза.