Влада Багрянцева - Омега в наследство

Глава 1

Лето здесь начиналось в декабре. Европа в соплях, в снегу и ледяных дождях, а у них, в Австралии, можно загорать и купаться. Можно, конечно, и в октябре купаться, но вода еще не прогрета, хотя солнце ласковое и мягкое, самое то, чтобы вечером сидеть на веранде с домашним лимонадом и болтать с соседями. Дядя Майкла, Филипп, так и делал – притаскивал из кухни целый графин, в котором плавали практически идеальные, как из рекламы газировки, дольки лимона и листики мяты, протирал высокий стакан краем чистой рубахи, наливал себе до краев, а потом, выпив залпом, морщился и орал, повернувшись к открытой входной двери с москитной сеткой:

– Ты что, сахара забыл добавить? У меня челюсти свело!

Эндрю, его супруг, как всегда отвечал, что лимоны тут не при чем, и что у Филиппа морда кривая с молодости. Майкл, чинящий рыболовную снасть тут же, на ступеньках веранды, только хмыкал – супружеская чета Беккер любила проводить досуг в виде перепалок и подколов. И так было всегда, все восемнадцать лет, что он жил с ними на ферме неподалеку от города, там, где начинались кукурузные поля.

Майклу было четыре года, когда его папа погиб – отказали тормоза в машине, но Филипп Беккер, его старший брат, считал, что он покончил с собой. Он взял племянника под опеку и растил как сына. Со слов дяди, Майкл знал, что был очень проблемным ребенком поначалу – весь в безголового папку:

– Мыться не хотел, ложкой есть не умел, игрушки раскидывал, истерики нам закатывал, а Эндрю даже кулаком по ноге досталось один раз. Убегал постоянно, если комнату не закрыть на ключ. Избаловал тебя Николь, но я вот что скажу – хорошо, что так вышло. Иначе бы ты повторил его судьбу. Если на «дичок» не привить, то яблоки будут кислые.

Все знали, что Николь, распутный папка Майкла, последние годы жизни много пил и вряд ли мог уделять достаточно сил и времени воспитанию единственного сына, которого он, впрочем, любил больше всего на свете. О том, кем был его отец, ни Филипп, ни Эндрю, Майклу не рассказывали.

– Кто ж его знает, где он тебя нагулял, – будто извиняясь, говорил всегда Эндрю.

Только и осталась, что фамилия – Спенсер, довольно известная в Европе, поскольку почти весь рынок ценных бумаг контролировал Ричард Спенсер, входящий в десятку самых богатых людей по версии «Форбс». Можно было докопаться до сути и поискать отца с фамилией Спенсер, но, когда Майкл горел этой идеей, было некогда – он заканчивал школу и собирался поступать в университет, только планы не сбылись, поскольку заболел дядя Эндрю. Все думали тогда, что не выкарабкается, но с помощью поддержки родных он снова встал на ноги спустя полгода, и Майкл, решив обучаться дистанционно, остался с ними. В конце концов, к чему этот город, если он в самом деле любит заниматься фермой и ее обитателями? У дяди к нынешнему времени было большое поголовье овец и крупного скота, за которым следили наемные рабочие, хозяйство приумножалось, и Филипп, наслушавшись о том, что китайцы закупают шерсть альпак за немалые деньги, решил заняться еще и ими. Пока приглядывался, читал, советовался с друзьями-фермерами, но потихоньку привозил материалы для новых загонов и домиков.Майкл его поддерживал:

– Ты будешь самым известным фермером в Австралии, точно говорю! И у нас будут одеяла из шерсти альпак, обувь из шерсти альпак, даже одежда из шерсти альпак. А еще молоко альпак. Их же доят?

Филипп шел узнавать у друзей, доят ли альпак, а Майкл отправлялся к своему парню Натаниэлю, с которым они ходили гулять на пляж, где омега, сидя на песке и уложив голову ему на плечо, смеялся над рассказами Майкла о неугомонном дяде. С Натаниэлем они встречались уже почти полгода, и чета Беккер души в нем не чаяла, приглашая на все семейные праздники. Русоволосый и голубоглазый, хозяйственный, улыбчивый омега нравился всем, с кем бы Майкл его не знакомил, и вопрос их помолвки был только делом времени.

В тот вечер, когда жизнь Майкла перевернулась с ног на голову, он тоже гулял по пляжу с Натаниэлем. Бросал мячик собаке, австралийской овчарке Лекси, а омега со смехом отпрыгивал от нее, когда она, рыча, не хотела этот мячик отдавать.

– Смотри, что могу! – Натаниэль все же отобрал игрушку и убежал далеко вперед, оставляя на песке следы босых ног, а Майкл помчался следом, догоняя их обоих:

– А ну стоять!

Домой он вернулся усталый и счастливый – омега после прогулки разрешил себя поцеловать, что затуманило мозги до такой степени, что обратно он шел, глупо улыбаясь в сумерки. С Натаниэлем у них ничего не было – омега, воспитанный в религиозной семье, сказал, что ляжет в постель только с мужем, и Майкл готов был ждать этого, хотя мог бы уже не раз потерять собственную девственность в любой из вечеров в клубе. Вообще удивительно было, что он, с его внешностью, умудрился не расстаться с ней еще в школе, а проходил до двадцати двух лет. Как обычно, вначале было не до этого, а потом он встретил Натаниэля, с которым было хорошо – уютно и спокойно – и без всего этого. У них впереди была вся жизнь.