Саша Вуже - (Не) люблю двоих

В общем, Харон, как и я, изо всех сил борется за свое счастье.

Исчадье ада.

Артур как раз показывал мне фото старой части Бромптона – пейзаж и правда был похож на тот, что наколот у меня на руке, – когда дверь открылась и вошел Вик.

Я мгновенно напрягся, как будто меня поймали с поличным. Мы с Артуром действительно выглядели, наверное, странно: я сидел в его кресле, он наклонился и держал в руке телефон перед моим лицом. Приблизился при этом Артур почти вплотную ко мне – когда-то я читал, что так, нарушением территории, животные демонстрируют доминирование.

От этой беспардонности у меня мурашки бегали по коже. В любой другой ситуации я поспешил бы отодвинуться, но сейчас почему-то кайфовал от положения, которое вдруг стало казаться уязвимым, подчиненным.

Увидев стоящего на пороге Вика, Артур выпрямился. Скрестил руки на груди.

– У тебя документы неправильно составлены, Вить. По ним тут все что угодно можно спереть, и никому ничего за это не будет.

Ну ничего себе заявочки!

Да если бы мне кто-то сказал, что я неправильно работаю, я бы… Ну, наверное, на свой счет бы это не воспринял, все-таки я не начальник отдела, я просто делаю то, что мне говорят.

А вот мой шеф, если бы такое услышал… Ох, он бы разошелся.

Вик сжал челюсть, мне показалось, что я даже с такого расстояния услышал, как скрипнули его зубы.

– А ты пока в своем Оксфорде сидел, работать на практике не разучился? – спросил Вик наконец.

Ого! И это диалог коллег? Больше похоже на выяснение отношений в подворотне, где главный вопрос «Закурить есть?»

– Как видишь, нет, – ответил Артур.

Лица его я не видел, только Вика, и мне казалось, что воздух в комнате сгустился до такой степени, что хоть топор вешай, не упадет.

– Я уже полчаса жду кого-то из сисадминов, – рявкнул Вик, посмотрев на меня. – Мне нужно работать, а я не могу ни одного сообщения прочитать. Ни ответа ни привета, трубку хоть бы кто взял.

Я вскочил от испуга, но тут же заставил себя сесть на место. К лицу и к ушам прилила краска.

– Прошу прощения, Георгий Степанович сегодня вне офиса, а у Коли сессия… Я сейчас… пять минут… – я бросил отчаянный взгляд на монитор, где упрямый ползунок перезагрузки системы завис на середине. – Пятнадцать, – поправился я, отбросив лишний оптимизм. – Нужно дождаться, пока процесс завершится.

Вик поднял взгляд на Артура, замер, и у меня сложилось ощущение, что они о чем-то без слов поговорили.

– Гоша пока помогает мне обустроиться, – сказал Артур мягко и положил ладонь мне на плечо. Легко, как будто бабочка прикоснулась, а затем сжал, так что я дернулся от неожиданности. – У тебя красивые татуировки. А это что, Биг-Бен на левом предплечье?

Я закатал рукав повыше, и Артур тут же дотронулся до выбитого на моей коже циферблата. Странный, вот все ему надо потрогать, как будто он живет на ощупь, а зрение – это так, дело десятое. По кладбищу моему пальцами водил, теперь вот по Биг-Бену.

Наверное, надо это прекратить, просто неприлично уже: сижу тут, расставив ноги, и позволяю наклонившемуся надо мной Артуру трогать мою кожу, водить по ней пальцами, сжимать плечо. Это же явно уже выходит за рамки, мы не любовники и даже не друзья, я его вообще впервые увидел час назад!

Артур, кажется, наслаждался происходящим: провел подушечками пальцев от запястья до локтевого сгиба, дотронулся до закатанного рукава толстовки, пытаясь поднять его еще выше, там, где продолжается мелкая вязь надписи. Что-то длинное и на латыни, я, по правде сказать, забыл, что этот набор слов значит. Артур выглядел любопытным, сытым. Он будто чувствовал мое смущение и беспомощность, упивался ими.

Мое восприятие как будто раздвоилось: с одной стороны, мне было некомфортно из-за близости Артура и его прикосновений, с другой – он не делал ничего такого, из-за чего стоило бы психовать и бить морду.

Члену, правда, было по фигу на растерявшееся восприятие: он стоял по стойке смирно, и я надеялся, что, пока я сижу, это хотя бы не слишком заметно.

Когда Вик вышел, хлопнув дверью, Артур выпрямился и снова отошел к окну. Как будто ничего и не было.

А ты, Гоша, сиди опять как дурак, и думай, что произошло и произошло ли вообще хоть что-то.

***

Вик теперь переселился в кабинет на два этажа выше того, где сидели юристы. Меня потряхивало, когда я вышел из лифта и направился к нему. Нервы были в раздрае, состояние – непонятное. Напьюсь сегодня. И напишу кому-нибудь. Потрахаюсь наконец.