Эва Коэн - Под запретом

Во сне я наиболее уязвлен,

потому что еще способен надеяться…

© Ярцев Роман

– Ярый, там девушку доставили, – медбрат указывает глазами в сторону, где лежат уже «заштопанные». – Не думаю, что она доживет до завтрашнего утра, – дернув уголком губ вверх, делает пометки в журнале. – Тётя Люба сегодня офигенные котлеты состряпала, как раз успеем, пока солдаты все не схавали, – многозначительно играет бровями, поставив соответствующую галочку для этой девушки. Вынес приговор, не предложив мне самому сделать это за него. Забрал еще один грех на свою душу. Мой грех – из тысячи подобных.

Нам некогда поднять головы. Мы полностью живем от одного срочника до другого, не реагируя на тех, кто, возможно бы выжил, если бы у нас было время. Здесь царит жесткий отбор – да/нет. Да – вы у меня на столе, у вас есть огромный шанс выжить. Нет – на-то воля судьбы, не моя.

Сейчас у меня есть время. Сейчас мои руки не в крови, а на мне новый белоснежный халат, выданный часом ранее завхозом. Сейчас я не палач.

– Нет аппетита, – вынимаю пару синих латексных перчаток из коробки, бросая на него осуждающий взгляд. – Справлюсь один.

– Это приказ? – сцепив челюсти, Варлан качает головой. – Пойду сделаю фотки с пацанами да жене отправлю, чтоб мальцу показала, а-то батька дома раз в полгода. Еще любовника заведет, – деланно закатывает глаза, при этом злясь на себя самого, что в принципе допускает такую мысль – у него жена дивная красавица, учительница начальных классов. Вот, мужика и кроет.

– На другую реакцию и не рассчитывал, – делаю шаг в сторону, пропуская его.

– Да пошел ты, – все не может забыть, что я за его женой в юности бегал, только, идиот одно не понимает – выбрала она его. Всегда выбирала его, каким бы я упертым бараном не был.

– Подожди, – останавливаю за рукав. – Шовный материал получил? – тот утвердительно кивает. – Хорошо.

– Ром, она не жилец. Там бедренная задета, – сплевывает себе под ноги. – Потеря крови большая.

– Документы у нее были при себе? – оглядываюсь через плечо, улавливая боковым зрением, что девушка шевельнулась, не издав ни звука. Напрягаюсь. Сужаю глаза. Вдыхаю запах. Улавливаю любые вибрации. Ничего не происходит – заметно расслабляюсь.

– Пацаны сказали, что её ударной волной отбросило, когда она пыталась спасти детей из горящего здания. При себе ничего не было, – понуро опустив плечи, дергает собачку молнии вверх, чтобы выйти наружу.

Шумно выпустив воздух сквозь сомкнутые зубы, подхватываю большой медицинский чемоданчик, заодно стойку для капельницы. Если не спасу-то облегчу страдания ударной дозой первоклассной синтетики.

– Так-так, – облокачиваюсь на кушетку, пытаясь рассмотреть девичьи черты лица сквозь темно-багровые подтеки крови, смешанные с грязью. Ножницами срезаю первую пуговицу на рубашке, продвигаясь ниже, как вдруг она перехватывает мою руку, распахнув свои глаза. – Хей, – останавливаюсь, оторопело делая шаг назад. – Я, врач. Мне нужно тебя осмотреть, – девушка смотрит на меня, не мигая, усиливая хватку. – Я. Хочу. Помочь, – вглядываюсь в темноту её глаз, считывая реакцию, чеканя каждое слово, чтобы немного вразумить относительно происходящего.

– Прогноз, – охрипшим голосом спрашивает, повернув голову в сторону. От неожиданно приофигеваю. Девушка потеряла много крови, судя по пропитки ткани на штанах, а она требует прогнозы да так, будто мне приказ отдает.

– Мне нужно закончить осмотр, – отвечаю предельно сухо, продолжив срезать пуговицы. Распахиваю полы, обнажая грудь девицы. Вздрагивает. – Меня не интересует твоя анатомия, – подмечаю родинку под правым полушарием в виде сердца с рваными краями, а чуть ниже комбинация цифр, разделенная точками. Уверен, что это дата. – Телефон нужен?

– Зачем? – вновь смотрит на меня. Её взгляд пробивает мою телесную оболочку, проникая глубже. Отражаю. – Меня никто не ждет, – то ли говорит, то ли выносит себе приговор.

– Мне жаль, – уже руками разрываю тонкую ткань штанов, готовясь наложить жгут выше предполагаемого места кровотечения, но его нет. Кровь есть, но не её.

– Нихрена тебе не жаль, – в голосе девушки столько стали, столько горечи, столько ненависти. – Вы меня уже списали, так будь любезен просто поставь мне вон ту капельницу с витаминами и иди лопай котлеты, – ухмыльнувшись, сжимает кулаки сильнее. Замечаю, что хочет спрятать что-то. Инстинкты срабатывают на опережение – перехватываю руки, навалившись сверху.