Виктория Мальцева - Вечность после…

— Но сценарий-то не он писал. Этот жест придуман женщиной.

— Чёрт с ним, с жестом, слова-то — его! И адресованы они только тебе! Боже! — всхлипывает, — это так романтично и болезненно одновременно!

Промокнув салфеткой свои покрасневшие глаза, добавляет:

— Жаль только, что в жизни у запретной любви не бывает таких хеппи-эндов, как в книгах.

— Ну почему же, ты — пример счастливой развязки.

— Я — исключение! — восклицает. — «Старший» вмешался, а без него, сами мы бы не разрулили!

Лурдес говорит о своём отце. Каким-то чудом ему удалось встряхнуть семейную доску и перебросить фигуры на «правильные» клетки: Софи вышла замуж за Эштона, у них сейчас медовый год, а Лурдес почти месяц встречается с Антоном. И у них уже состоялся важнейший разговор о том, чтобы жить вместе. Она бы совсем растворилась в своей неожиданной счастливой любви, если бы не командировки её возлюбленного — в такие моменты она едет ко мне «болтать по душам, смотреть кино и пить коньячок».

За этот год мы успели почти сродниться. Как это вышло и почему, я и сама не понимаю. В свой День Рождения Лурдес устроила мега вечеринку, куда буквально заставила прийти и меня, и хотя я не «зажигала» так же отчаянно, как именинница, зато имела шанс познакомиться и узнать её братьев и сестёр. Это стало важным событием в моей жизни: каждый из них — необыкновенная, многогранная личность. Вообще, их семья — новогодняя ёлка, украшенная старинными игрушками ручной работы, где все без исключения — произведения искусства со своей собственной особенной душой. Ты обречён «влюбиться» в эту ёлку «однажды и навсегда».

Вздыхаю, Лурдес достаёт сигарету, закуривает.

— Мисс, согласно закону в ресторанах и кафе курить нельзя! — нервно раздаётся прямо у нашего стола.

— У меня стресс, понимаешь? — Лурдес как гипнотизёр таращит на него свои глаза.

Молодой официант столбенеет от тёмного, почти чёрного взгляда моей подруги с горячими, иногда кипящими испанскими генами.

— Боюсь, другим посетителям это не понравится… — вяло тянет вполне себе развитый физически и умственно парень.

Бедолага понятия не имеет, что против Лурдес у него нет шансов, ни единого.

— Объясни им, что если я сейчас не закурю, то, скорее всего, покончу с собой в вашем туалете. Жизнь придавила, понимаешь? Очередной девятый вал дерьма… Неужели у тебя ещё не было? — и смотрит ему прямо в глаза, совершая лишь один плавный взмах ресниц, и всё, мне и смотреть не нужно, чтобы знать: парниша в плену, окончательном и бесповоротном.

— Окей, ещё пару затяжек и закругляйтесь. Иначе сработает пожарная сигнализация.

— Пару затяжек и точка! — заверяет Лурдес, сексуально выдыхая облако дыма.

Официант удаляется, но та часть его, которая не официант, а просто мужчина, уже прочно прикована всем своим астральным телом к нашему столику.

— Забавный паренёк… — Лурдес выпускает очередную порцию дыма, косясь в сторону барной стойки.

— Угу, — соглашаюсь, — и симпатичный.

Глаза подруги мгновенно загораются идеей:

— Почему бы тебе не рассмотреть возможность… ну, просто как возможность?

— Потому что он уже как муха залип в твоей ядовитой сети, и потому что у меня уже есть планы!

— Неужели?!

— Да.

— И что же ты сделаешь?

— А что бы сделала на моём месте ты?

— Я?!

— Да, ты.

Лурдес театрально откидывается на спинку своего кресла, отбрасывает гриву мелко вьющихся волос за спину и малиновыми губами распинает мою глупость на кресте своей простой мудрости:

— Для начала, я никогда, слышишь? НИКОГДА не отпустила бы его из своей жизни. НИКОГДА не отдала бы его ЕЙ. Ни одна шлюха до самой его старости не прикоснулась бы к нему, ни одна тварь не протянула бы в его сторону руку!

— Он мой брат, Лурдес! У нас одна кровь! Наши дети родились бы больными и неполноценными!

— Когда жизнь дарит ТАКОЙ подарок, любовь и желание ТАКОГО мужчины… — впервые вижу, чтобы всегда и всё контролирующая подруга задыхалась, пытаясь справиться со шквалом нахлынувших эмоций, — мне было бы плевать, кто он, по большому счёту. Да хоть с планеты Х в созвездии Альфа Центавра!

— Знаешь, с инопланетянином, пожалуй, было бы проще. Общество готово принять гуманоида, но вот родного брата — нет. Мы обречены быть извращенцами в глазах людей.

— А вот скажи мне сейчас одну вещь, — Лурдес внезапно резко подаётся вперёд, растянувшись животом на нашем столе, так что её лицо оказывается прямо перед моим.

— Какую?