Джорджия Карр - Под гипнозом

Всё это время он не прекращал свои движения.

— Мы всё начнем сначала. — Уверил он и, как ни в чем не бывало, втолкнул в меня свой палец.

Я застонала.

Он наклонился вперед и взял в свой тёплый рот мой сосок.

— О!

Он начал сосать его, пока пальцы играли с моей киской.

Он поднял голову, его лицо было таким искренним, что я чуть не разрыдалась.

— Ты не в чистилище прошлого. Ты здесь, со мной. Ты моя женщина. Моя детка. И никакое прошлое не сможет этого изменить. Ты летишь под моими крыльями. Любой кто захочет причинить тебе боль, будет прежде иметь дело со мной. Ты поняла это?

— Да, — прошептала я, потрясенно глядя в его прекрасное лицо.

— Я буду целовать тебя повсюду, но этого будет недостаточно. Я вылижу тебя всю, но и этого будет мало. — Он внезапно ухмыльнулся. — Я просто затрахаю тебя до потери сознания.

И он схватил меня, его большие пальцы надавили на плоть у основания моих бедер, а его ладони обхватили снизу мои ягодицы, и дернул меня вперед. Я взвизгнула от неожиданности. Одним эффектным выпадом своего большого мощного тела, он подвел свой толстый, длинный член к моему входу.

— Я люблю тебя, Марлоу Кейн, — сказала я.

На секунду он замер, словно окаменел.

— Я это знаю, — хрипло сказал он и утопил себя глубоко во мне. Он затих и подождал, пока мои мышцы растянутся и примут его размер. Когда я выдохнула от удовольствия, он начал двигаться во мне, его сильные руки сжимали мою плоть так сильно, что была уверена, на ней останутся следы в форме кончиков его пальцев. Но я хотела, чтобы он оставил отметины на мне. Это первобытный инстинкт — оставлять клеймо на коже того, кто принадлежит тебе. Когда он увидит на мне эти отметины, он поймет: я принадлежу ему. Когда я увижу их, я буду знать: я принадлежу ему.

Прижатая его мощным телом, с его членом, засаженным глубоко в меня, я посмотрела ему в глаза и попросила:

— Жестче.

Его член врезался в меня.

— Да! — закричала я.

Толчки стали дикими и безжалостными. Его плоть шлепками ударялась о мой клитор. Когда я почувствовала приближение оргазма, с моих губ сорвался надорванный крик. Его тело надо мной стало таким твердым. Я впилась в стальные мышцы его предплечий и мы взорвались одновременно. Он кончал снова и снова внутри меня, волны удовольствия раскачивали нас обоих. Наконец все завершилось. Наши лбы соприкоснулись, а наше смешанное дыхание было горячим и тяжелым.

— Я очень очень очень очень люблю, когда ты насаживаешь меня на свой член, Марлоу Кейн, — прошептала я застенчиво.

Он ухмыльнулся:

— Я собираюсь наполнить тебя своей спермой до краев, так что она будет течь из тебя вечность.

Несколько часов спустя я внезапно уставилась на него.

— Ты же знаешь, кто Белая сова, да?

Он изменился в лице.

— Я не вполне уверен, но могу догадываться.

— Ужасно любопытно, — спросила я. — Как ты догадался?

— Помог первый закон войны — держи своих друзей близко, а врагов — еще ближе.

Я задумалась обо всей её шелковой лжи. Предательство было как рана в груди. Я потрясла головой. А затем другая мысль, совершенно не связанная с предыдущей, обрушилась на меня: мои пропавшие блестящие черные сапоги на шпильках.

— Мой Бог, она знала, что я… — я помедлила, было так тяжело произнести это слово. — … проститутка.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что она тайком пришла ко мне в квартиру и убрала все, что могло сработать как спусковой крючок и заставить меня вспомнить о той части моей жизни. Я не знаю, в чём состоял ее план, но думаю, она хотела использовать эту информацию, чтобы скомпрометировать меня. Все мои воспоминания стали казаться слишком абсурдными, чтобы быть реальными. Господи! Я не могу поверить, какая же она коварная и изворотливая! Я была такой дурой. Никогда не догадывалась. До этого момента.

— Не будь так строга к себе, Оливия. Ты была одурачена виртуозной актрисой, — утешил он.

— Она не только виртуозная актриса, она еще и убийца, — выплюнула я с яростью.

Он вытаращился на меня:

— Убийца?

— Она убила мою мать. Я видела её. Я видела, как она задушила маму подушкой, — мой голос задрожал при воспоминании той ночи.

Что-то сверкнуло в его глазах.

— Но в этом нет смысла. Я думал твоя мать была при смерти. Почему бы ей было просто не подождать?

Он был прав. Почему? Почему она пошла на такой риск? Потом меня осенило.

— Даффи. Она уже спала с моим отцом и была беременна Даффи. Она не хотела, чтобы её ребенок родился ублюдком. Она-то надеялась, что будет мальчик, который унаследует титул и имущество. Даффи родилась через семь месяцев после смерти мамы, Ивана заявила, что она родилась недоношенной. Ну конечно, все знали, но никто ничего не говорил.