Ирина Воробей - Куколка

Она снова отправилась в комнату, еще раз все оглядела, крепко обхватила ручку чемодана пальцами и аккуратно закрыла дверь комнаты, будто боясь разбудить кого-нибудь. Она достала из косметички духи, опрыскала запястья и шею и бросила флакон в боковой кармашек рюкзака, предназначенный для бутылок с водой. Она еще раз посмотрелась в зеркало и испугалась своей решительности, а потом, положив сверху на чемодан сумку с ноутбуком, подтянув лямки рюкзака и перезастегнув олимпийку, вылетела из клетки.

Вокзал, как всегда, был полон людей. Татьяна сначала потерялась в этом многочисленном и многосоставном потоке пассажиров, но по указателям нашла кассы дальнего следования. Рядом оказался и банкомат. Она сняла необходимую сумму, разломала карту и выбросила ее в мусорное ведро, что стояло рядом. Потом с паспортом подошла к кассе, за которой сидела приятная женщина сорока лет, улыбчивая, в приподнятом настроении. Она попыталась наладить с Татьяной короткий непринужденный разговор, расспрашивая ее о поездке, но девушка только больше зажалась, не желая раскрывать своих целей и мотивов. Женщина все равно пожелала ей счастливого пути. Купив билет, она отправилась в зал ожидания. Это были самые мучительные полчаса ее жизни. Она вся дрожала от страха, что отец вот-вот ворвется на вокзал и силком потащит ее обратно. Она начала строить разные высокотехнологичные теории о том, как отец по операции по карте мог бы узнать ее местоположение. Но этого не произошло.

Через полчаса она благополучно зашла в поезд, прошла по полупустому вагону к своему месту и села на нижнюю полку, облокотившись на откидной столик. Нервы все еще были напряжены, готовясь взорваться каждую секунду. Из приоткрытого окна уже веяло свободой, но Татьяна все еще с опаской оглядывалась по сторонам, встречая и провожая взглядом каждого проходившего мимо, боясь узнать в ком-нибудь разгневанного отца. Но все, кто проходил мимо нее, были суетливы и озабочены собственными делами. Они даже не смотрели на девушку у окна, лишь некоторые под ее пристальным взглядом невольно отвечали тем же.

Поезд двинулся, и сердце Татьяны на секунду замерло, будто испытало мимолетную, но острую тоску по утраченному. «Хотя, что мне здесь терять? – подумала она, глядя в окно на уезжающий назад город: почти опустевший бетонный перрон, неприглядные полуразрушенные задние фасады окружающих станцию домов, нарисованное бездарными художниками граффити на стенах. – У меня здесь ничего не было». Но острое непонятное чувство одновременно и боли, и радости сжимало грудь, не давая нормально дышать. Татьяна несколько раз глубоко вздохнула, чтобы снять спазм, и это подействовало. Выпрямившись и потянувшись, она ощутила, как кровь снова растекается по венам. Но сердце продолжало беспокойно стучать. Его будоражили новые ощущения, совершенно незнакомые, такие волнующие и приятные. Это были легкие ощущения, трепетные и хрупкие. Это было ощущение свободы, которое ее опьяняло.

Она была вольна идти куда хотела, жить где хотела, заниматься тем, чем хотела. Пожалуй, только встречаться с тем, с кем хотела, не могла. Но теперь и это казалось ей поправимым, ибо она и его оставила позади.

Хоть на вопрос «Что будет дальше?» она так и не могла ответить четко, но теперь и это давалось ей легко. Если раньше будущее казалось одним большим черным туманом, то теперь она воспринимала его как свет в конце туннеля, пробивающийся сквозь небольшую дыру, которую она выбила своим уходом из прошлой жизни. Что именно будет, она не знала, но точно знала, что что-то будет и это что-то будет зависеть от нее.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.