Татьяна Леонтьева - Полтора килограмма соли

Белка наступила мне на ногу и проворчала:

– И это ему удается…

Коваленко, видимо, почувствовал новый прилив сил и взялся за меня:

– Китайчонок. Чистый китайчонок. Чрезвычайно умный китайчонок. Ты чего такой умный? И чего такой маленький?

– А почему бы и нет? – брякнула я.

Это я частенько говорила, когда не знала, что ответить. Коваленко расхохотался и направился к Ярославцеву.

Я сидела красная как рак. Почему китайчонок? На этот случай у меня тоже был припасен ответ. Если меня спрашивают, что это за национальность, я рублю сплеча и говорю, что вот перед вами последствия татаро-монгольского ига. Все ржут и больше не пристают. Нуда, лицо у меня какое-то монголоидное. По маминой линии все вроде русские, фамилии русские, а лица плоские и с широкими скулами. А с папиной линией я была незнакома. Совсем недавно я случайно узнала, что там все чуваши. Я на четверть чуваш. Моя фамилия – Коржуткина. «Коржутка» – это «корзинка» по-чувашски. Вроде бы кто-то из моих прадедов родился раньше срока и вытепливался вместо инкубатора в корзинке. И так приобрел свое прозвище.

И вот я сидела и на всякий случай готовила ответы. Но Коваленко меня больше ни о чем не спрашивал.

Когда писатели совсем раздухарились, мы засобирались домой. В коридоре курили незнакомый дядечка и Коваленко.

И тут произошло это самое.

Мы покивали дядечке и демонстративно миновали Коваленко. Но он, вальяжно направившись к Чпоксу, сказал:

– Нула-адно, красавица, не обижайся! Глаза у тебя, как у хамелеона. На пол-лица расплылись!

И чмокнул ее в щеку. Ксюха переломилась, выдернулась и ринулась по коридору, работая локтями и приседая на чуть согнутых коленях. Мы обалдело потоптались на месте и бросились ее догонять.

На следующий день после уроков мы не пошли в поэткруж, а собрались у Чпокса дома на совещание, выгнав из комнаты Тощего Мешка.

– Танька, Белка, – сказала Чпокс, – я объявляю Ковалю войну.

Белка нахмурила брови:

– Вот козел! Нет, девчи, это правда так нельзя оставить. Ни фига себе!

– Надо придумать месть, – продолжала Чпокс.

– Страшную, – загорелась Белка.

– А какую? – усомнилась я. – Вы чё, с ума сошли? А Ярославцев?

– А Ярославцеву не скажем. Нет, ну, короче, Танька, это ж копец какой-то. Лезет к Чпоксу со своими поцелуями.

– Меня чуть не вырвало, – горячилась Ксюша и передергивала худенькими плечиками.

Белка вскочила на кровать и затараторила:

– Короче. Возьмем его книжку, сожжем, а обгоревшую обложку вышлем по почте. Или в квартиру подбросим.

– Точно, – подхватила Чпокс, – пусть знает, что стихи у него говно! И сам он говно!

– Будет знать. И во всем остальном, если он к нам припрется или еще что, объявляем Ковалю бойкот!

– Бойкот! – повторила Чпокс.

– Ты с нами? – недоверчиво спросила Белка. – Ты что, Танька, не считаешь, что Коваль козел?

– Я с вами, – проговорила я.

Наталки с нами не было.

Вот уже которую неделю я живу без Ковалена. Первое время друзья позванивали, справлялись, как я там поживаю. Как будто я заболела или еще что. Я действительно первые дни лежала лицом к стене и боялась пошевелиться. На сложенном диване. Лежала и рассматривала переплетения обивки: основная нить, уточная, основная, уточная… Когда Ковален жил со мной, диван всегда был разложен, прямо на полкомнаты. А теперь – зачем? Только место будет занимать.

Потом все сочли, что устаканилось, и теперь иной раз телефон целый день молчит.

Но Федька Евтюхин заходит часто, обычно в пятницу или четверг.

Живет он неподалеку, на Лермонтовском. Полчаса пешком. В Питере это, считай, соседи.

Когда Коваленко был тут, Федька изо всех сил старался отстраниться, приговаривая: «Вы семья, чего я буду лезть». Я, напротив, его уговаривала заходить почаще, потому что мы с Коваленом совсем не видим людей. Ковален очень радовался Федьке и, главное, не ревновал. Федя – гей.

Теперь Ковален уехал, и Федя возобновил свои пятничные и четверговые визиты.

Вот уже лет десять мы с ним говорим об одном и том же. О том, что надо вести здоровый образ жизни и добиваться, понимаешь ли, каких-то успехов. То есть надо бросать пить и курить. Надо заниматься спортом: делать гимнастику, бегать по вечерам… Я даже взяла у него гантели, но меня хватило раза на три, и теперь они пылятся под диваном.

Правда, позапрошлым летом мы катались с ним на роликах. У Федьки уже были, а мои мы выбирали вместе. Нацепив ролики, я держалась за Федьку и неуклюже балансировала.