Клари Ботонд - В садах чудес

— А ты встань и спроси.

— Честно говоря, лень.

— Ну, тогда подождем, может быть, он сам заговорит.

— Вот это лучше.

Братья лежали на циновках, наслаждаясь плавным ходом корабля.

Финикийский капитан с кудрявой бородой заглянул под тент и спросил, не проголодались ли они.

— Пожалуй, — отозвался Сет Хамвес.

— Это и не удивительно. Я сам, когда выздоравливал от лихорадки, мучился зверским голодом.

— Мы были больны лихорадкой? — спросил Йенхаров.

— И еще какой! Бредили, кричали, рвались куда-то, толковали о бурс. Пришлось пристать к маленькому острову и снести вас на берег. А всего имущества у вас с собой — вот этот сундучок, — капитан указал пальцем на маленький железный сундук. Я думал, там золото. Хотел было открыть, чтобы заплатить хозяину харчевни, который вызвался приютить вас на время болезни и позвать лекаря, гляжу, а сундук не открывается. Пришлось дать свои деньги.

— Мы вернем вам эти деньги, — серьезно сказал Сет Хамвес. — Отец наш — Инпу, управляющий храмовым хозяйством бога Ра. Всякий укажет вам дорогу к нашему дому. Приходите и вы получите ваши деньги. Но что же было дальше?

— Да ничего особенного. Вас оставили на острове. Корабль мой отплыл к устью Нила, а на обратном пути, через несколько дней, мы решили взять вас. Вы были еще больны. Я не знал, куда вы желали плыть, и потому решил, что следует доставить вас обратно домой. Я ведь успел узнать, кто ваш отец, — капитан усмехнулся.

Братья переглянулись.

— Мы на вас не в обиде, — сказал Сет Хамвес. — Мы и сами предпочитаем возвращение домой опасному путешествию в неведомые страны.

Капитан велел, чтобы братьям принесли поесть. После еды Йенхаров обратился к Сету Хамвесу:

— И что ты думаешь о рассказе нашего капитана, Сети?

— Да ничего. Все та же магия. Как скучно будет жить без нее первые дни дома.

— На свадьбе развеселимся, — Хари скорчил гримасу.

Сет Хамвес невольно расхохотался.

Они благополучно пристали к берегу. Крепко держа небольшой железный сундук, Сет Хамвес пробрался сквозь обычную портовую толчею и направился к заброшенной дороге, к древнему храму Нуна, бога предвечного океана. Следом за ним поспевал Йенхаров.

— Нарви цветов, Хари, — велел Сет Хамвес. — Мы возложим их на алтарь.

Йенхаров послушно начал срывать придорожные цветы. Вскоре он уже нес целый букет скромных цветов.

— Конечно, это не то что садовые цветы или спелые плоды, а тем более, жареный гусь или бочонок пива, зато мы искренни в нашем преклонении перед милостью древнего Нуна, бога предвечного океана, — сказал Сет Хамвес.

Без приключений добрались братья до заброшенного храма. Тихо вошли и возложили на алтарь цветы.

Было так странно. Они столько пережили, столько чудес видели, а здесь по-прежнему тихо, покойно, словно бы и не было на свете никаких приключений, никаких страстей.

Сет Хамвес поднял повыше железный сундучок.

— О Неферкептах, жрец мудрейшего Нуна, мы принесли тебе то, о чем ты просил. Возьми! Твой сын шлет тебе привет. Он по-прежнему любит тебя и помнит все то, чему ты учил его. Он добр, благороден и ни в чем не повинен.

Голос юноши гулко отдавался под сводами древнего храма.

Сет Хамвес замолчал. Братья ждали ответа, но молчание царило вокруг.

— Мне кажется, мы должны открыть сундук, — прошептал Йенхаров, склоняясь к брату.

Сет Хамвес кивнул, соглашаясь.

Он поставил сундук на пол, взялся за крышку и она легко открылась. Но едва он вынул из железного сундука сундучок бронзовый, как железный тотчас растворился, растаял в воздухе. А когда в руках Сета Хамвеса оказался деревянный сундучок, исчез бронзовый. То же случилось со шкатулкой из слоновой кости и со шкатулкой из серебра. Наконец в руках Сета Хамвеса осталась заветная золотая шкатулка. Он почувствовал, как забилось сердце, когда он открывал ее. Ему казалось, что он может помимо своей воли развернуть свиток и прочесть роковые слова.

Золотая шкатулка исчезла. Сет Хамвес бережно удерживал на ладонях вытянутых рук свернутый папирусный свиток.

И вдруг он ощутил, как ладоням сделалось легко и свободно. Свиток Познания растворился в воздухе, как и вмещавшие его шкатулки и сундуки.

— Благодарю вас, Сет Хамвес и Йенхаров, — раздался голос старого жреца. — Благодарю вас за все. Теперь я покидаю этот храм. Прощайте и будьте счастливы.

Очертания храмовых колонн и сводов сделались зыбкими, призрачными. И вот уже братья стояли на широком лугу, поросшем чудесной зеленой травой, из которой выглядывали желтые сердцевинки нарциссов, окруженные белыми лепестками.