Оливия Уэдсли - Песок

Она обернулась в направлении, в котором он указывал.

— Покажите ее мне, — сказала она, стараясь говорить естественным голосом.

Он повел ее в темноту, держа ее за руку.

Она пыталась ни о чем не думать… При мысли о предстоящем она начинала задыхаться… Она была бессильной, но должна была сохранить спокойствие.

В лагере рядами стояли привязанные лошади. Али был привязан отдельно от других коней. Он повернул к ним голову с блестящими глазами, радостно встречая своего господина.

— Это лучшая лошадь во всей пустыне, — сказал Гамид с гордостью.

Невольно Каро подумала: «На этой лошади я могла бы убежать. Я могла бы уехать на рассвете. Бежать, бежать! Лучше смерть, чем это!»

— Я очень устала, — сказала Каро, когда они вернулись в палатку.

Гамид отодвинул занавес, который вел в маленькую комнату, где Каро уже была раньше.

Занавес закрылся за ней. Она была одна. Она оглянулась вокруг. Высокие вазы с цветами, коробки и флаконы на столе. Золотые ножницы, острые и тонкие, лежали около пушка для пудры.

В соседней комнате Гамид ходил взад и вперед. Она слышала, как он рассмеялся. Раздался чей-то голос. Гамид ответил на вопрос, затем наступило молчание.

Каро стояла, прислушиваясь. Она взяла ножницы в руки. Когда холодный металл коснулся ее руки, она внезапно поняла все. Гамид отчасти был прав. Она играла с огнем, не сознавая опасности. Каро пожала плечами. Она поплатится за свою ошибку. Она посмотрела на ножницы. Мысль о предстоящей смерти наполнила ее холодным отчаянием. У нее не было другого выбора, другого оружия. Она спрятала ножницы на груди, отодвинула занавес и выглянула в палатку.

У входа стояло двое мужчин. Один из них говорил по-английски. Каро вскрикнула.

В этот момент появился Гамид. Его взгляд остановился на ней. Она стояла у занавеса, тяжелые золотые складки которого ниспадали позади нее. Затем он заметил обоих пришельцев.

Один из арабов произнес на прекрасном английском языке:

— Я привез известие для миссис Клэвленд, ваша светлость. Для этого я приехал из Каира. Известие очень важное. Я заехал на виллу, но узнал от горничной, что миссис Клэвленд поехала с вами в лагерь пообедать.

— Не только пообедать, — с невозмутимым спокойствием ответил Гамид. — Вы видите, что миссис Клэвленд чувствует себя здесь как дома! — добавил он.

Произнеся эти слова, он выстрелил, держа револьвер в складках своего бурнуса.

Человек, стоявший перед ним, покачнулся и упал к его ногам. Выстрел был бесшумный.

Все продолжалось лишь мгновение, но Гамид не успел сдвинуться с места, как второй человек прыгнул на него, причем упал его тюрбан.

Каро увидела лицо Сфорцо.

Он не заметил ее. Он в этот момент ничего не видел. Он знал лишь, что Гамид убил его брата и что, наконец, он сам сможет убить его.

Револьвер Гамида упал на землю. Ударом ноги Сфорцо отбросил его в угол.

Он убьет его, убьет собственными руками этого человека, которого он ненавидел больше всего в жизни. Он отомстит ему за смерть Роберта, за свою поруганную любовь.

Словно дикий зверь, он прыгнул на Гамида, обвил его руками, и Гамид чуть не потерял равновесие от сильного толчка. Однако он удержался на ногах, стараясь схватить Сфорцо за горло. Они дрались почти бесшумно, даже дыхание их было еле слышно, с таким диким напряжением боролись они в смертельной схватке. Лица их были ужасны — посеревшие, искаженные маски с горящими глазами, оскаленными зубами. Оба не произнесли ни звука.

Каро почувствовала сильную боль в пальцах. С тупым изумлением она посмотрела на них. Она с такой силой ухватилась за складки занавеса, что тяжелая парча порезала пальцы до крови, словно ножом.

Снова и снова неясные слова мелькали в ее мозгу: «Ведь это двадцатое столетие, такие вещи не происходят теперь».

Сфорцо и Гамид упали на землю и покатились к ее ногам; она увидела, что Сфорцо брал верх над противником. С огромным усилием он приковал его к земле. Гамид поднял голову, стараясь освободиться.

Взгляд его упал на Каро, горя зловещим огнем.

— Я люблю тебя, — прохрипел он, — люблю, люблю, слышишь? II скоро…

Пальцы Сфорцо сдавили ему горло. Гамид увернулся, и они покатились в смертельной схватке.

Сфорцо собрался с последними силами. Огромным усилием он сжал Гамида в железных тисках, навалившись ему на грудь. Гамид слабел. Он разжал руки и выпустил Сфорцо. На губах Гамида выступила кровавая пена. У него были переломаны ребра. Сильное внутреннее кровотечение лишило его сил и помогло Сфорцо одержать победу над ним. Кровь потоком полилась у него изо рта.