Лорен Вайсбергер - Прошлой ночью в «Шато Мармон»

— Ходят слухи, что ты здесь, — сказал Трент, наклонившись поцеловать Брук в щеку. — Это Джулиан звонил? — указал он на телефон.

— Да, из Шотландии. Телом там, душой с нами, — слабо отозвалась она.

Трент улыбнулся:

— Ну, хоть душой. Я тысячу раз повторял — это частное владение, пригласим охрану, ни один папарацци не прорвется, но он настаивал, что не хочет устраивать цирк. Я так и не смог его убедить.

Брук взяла Трента за руку,

— Извини. Виной всему чудовищно напряженный график.

— Пойдем внутрь, — предложил Трент. — Позволь угостить тебя аперитивом.

Брук сжала его локоть.

— Нет, поить будем тебя, — улыбнулась она. — Сегодня твой вечер. Кстати, я еще не познакомилась с твоей прелестной невестой.

Трент галантно открыл для нее дверь. В ресторане было шумно, гости расхаживали по залу с коктейлями и вели стандартные светские разговоры. Единственный, кого знала Брук, помимо родителей Джулиана и жениха, был младший брат Трента, Тревор — второкурсник колледжа. Он сидел в углу, всем своим видом демонстрируя нежелание общаться, и не поднимал глаз от айфона. За исключением Тревора все в зале на миг замерли при появлении Брук. Отсутствие Джулиана не осталось незамеченным.

Она невольно стиснула руку Трента. Тот отведал мягким пожатием.

— Иди общайся с гостями, — сказала она. — И радуйся — все хорошее заканчивается удивительно быстро.

Ужин, к счастью, не был отмечен сколь-нибудь заметными событиями. Ферн оказалась настолько добра, что, не дожидаясь просьб, пересадила Брук подальше от Олтеров, поближе к себе. Брук сразу оценила ее обаяние: она сыпала веселыми историями и уморительными шутками, расспрашивала каждого гостя о житье-бытье, а уж наукой самоиронии владела как второй специальностью. Когда один из университетских друзей Трента, напившись, поднял тост за былую слабость жениха к девицам с фальшивыми сиськами, Ферн со смехом оттянула платье на груди и, поглядывая вниз, воскликнула:

— Ах, это у него действительно в прошлом!

Когда закончился ужин и Олтеры подошли к Брук, чтобы отвезти ее обратно в отель, Ферн взяла ее за руку, с невинным видом заморгала, глядя на доктора Олтера, и на полную катушку включила южный шарм.

— О нет, помилуйте, как можно! — протянула она, к удовольствию Брук. — Она останется у нас. Вас, старых консерваторов, мы отправим восвояси, а сами будем веселиться! Мы о ней позаботимся, не беспокойтесь.

Олтеры, улыбаясь, откланялись. Едва они покинули зал, Брук повернулась к Ферн:

— Ты спасла мне жизнь! В отеле они заставили бы меня выпить с ними еще по коктейлю, а потом пришли в мою комнату задать еще шесть тысяч вопросов о Джулиане, причем свекровь не упустила бы возможности покритиковать мой брак или остальное. Не знаю, как тебя благодарить!

Ферн только рукой махнула:

— Ну что ты! Не могу же я отпустить тебя с особой в такой шляпе, вдруг люди увидят, — засмеялась она, окончательно покорив Брук. — Но знай: я задержала тебя из чистого эгоизма — ты очень понравилась моим подругам.

Брук понимала, что Ферн это придумала на ходу — у нее практически не было возможности с кем-то познакомиться, хотя в целом друзья жениха и невесты показались ей приятными, — но какая разница? Настроение поднялось, причем настолько, что Брук выпила с Трентом текилы «за Джулиана» и пару «лимонных леденцов» [41] Коктейль из водки, лимонного сока и сахара. с Ферн и ее подругами по университетскому клубу (которые, кстати, пили так, что Брук трезвела, глядя на них). Ей было уже совсем хорошо, когда около полуночи выключили свет, и кто-то разобрался, как подключить айфон к стереосистеме в углу. Брук пребывала в самом лучшем расположении духа: еще два часа возлияний, танцев и шутливого, невинного флирта с одним из врачей, стажировавшихся вместе с Трентом. Она уже забыла, каково это, когда молодой красавец не отходит от тебя целый вечер, приносит напитки и всячески развлекает. Это было здорово!

Расплатой за легкомысленный вечер стало жестокое похмелье на следующее утро. Поспав часа четыре после возвращения в три, Брук проснулась и некоторое время смотрела в потолок, зная, что ее обязательно вырвет, и гадая, долго ли придется мучиться. Минут через тридцать она стояла на коленях в туалете, хватая ртом воздух и надеясь, что Олтерам не придет в голову постучать в дверь. Позже ей удалось забраться под одеяло и проспать до девяти.

Несмотря на жуткую головную боль и отвратительный привкус во рту, открыв глаза и проверив телефон, Брук улыбнулась. Джулиан шесть раз звонил и присылал сообщения, спрашивая, где она и почему не берет трубку, — он едет в аэропорт, откуда полетит домой, он соскучился, он любит, он дождаться не может, когда увидит ее в Нью-Йорке. Оказалось, очень приятно поменяться ролями, пусть даже на одну ночь. На этот раз она, Брук, слишком много выпила и безудержно веселилась на вечеринке почти до утра.