Сара Солвей - Азбука любви

Если бы только я была похожа на Гвиннет Пелтроу, в моей жизни вообще ничего плохого не происходило бы. Вот и все, что я хочу о ней сказать. Или почти все.

См.: Буфера, Типаж для Звезды.

Я не из тех, кто судит о людях только по внешности, но заметьте, как трудно бывает смотреть на толстую женщину и маленького щупленького мужичка рядом с ней без задней мысли о том, что у них, наверное, жестокий, нудный, а может, вдобавок еще и извращенный секс.

См.: Истинный Разврат, Секс, Удобные Штучки, Центнер Тяжести, Чудо-Запястья.

Часто я подолгу ждала божьего знамения. Пропуская мимо ушей увещевания монахинь, я считала себя божьей избранницей и боялась по рассеянности пропустить послание. А еще я каждое утро осматривала руки: не появились ли на них стигматы.

Знамение на меня так и не снизошло. И, я думаю, слава Богу. Представляете, как-нибудь, возвращаясь из клуба, вдруг узреть Вифлеемскую Звезду? Интересно, как бы вы рассказали об этом без риска отправиться в психушку? А что, если ваше знамение такое глупое, что люди над вами просто посмеются? Вот как над теми викторианскими историками, мистером и мисс Карлайль, которые полжизни провели в ожидании послания свыше. И когда знамение наконец явилось, они были просто вне себя от восторга. Всем своим друзьям, наверное, рассказали. И представьте себе, каково им было, когда до них со временем дошел его истинный смысл.

— Ешьте медленнее, — сказал им Господь.

См.: Амбиции, для Внутреннего Пользования, Призрачные e - mail-ы.

Я сказала Монике, что редко бываю где-нибудь по вечерам, и она пригласила меня к себе домой. Я думала, что там будем только мы с ней, но когда я туда пришла, то поняла, что попала на секс-вечеринку.

Это как передача Таппервера для отчаявшихся женщин, хотя мы не занимались «этим», и только под конец вечера речь зашла об «этом» непосредственно. Просто там можно было покупать много-много всякой ерунды, с которой удобнее «это» делать. Там были женщины, человек десять, и все старше меня. Одного возраста с Моникой. Мы сидели в кругу и передавали, иногда без единого слова, друг другу все эти штучки. Время от времени Моника обходила всех с подносом, на котором были печенья, намазанные хумусом [1] Греческое блюдо, которое готовят из жареного гороха, оливкового масла и чеснока. или паштетом, и наполняла бокалы сладким игристым вином.

Женщина, которая организовала вечеринку, была похожа на извращенку Мери Поппинс. Только все вроде как шло к концу, как она запускала руку в огромную брезентовую сумку и выуживала оттуда еще что-нибудь. Она раздавала нам дурацкие имена и заставляла играть во всякие игры. Я была Гленда Жи-Точкинс, Монику звали Венди Мастурби, а по соседству со мной оказалась Кончита де ла Ночес. Трудно было решить, как к кому обращаться: как обычно или по имени на табличке, которую прилепила нам на грудь эта женщина.

Мы с Кончитой де ла Ночес дошли до финала игры, в которой нужно было передавать друг другу гигантскую черную сосиску без помощи рук, зажимая ее при помощи одного только подбородка. Кончита явно жульничала, потому что передавала мне сосиску под углом, так что было очень трудно ее подхватить. Заметьте, что я очень обрадовалась, когда заняла почетное второе место, потому что Кончита выиграла эту сосиску, а мне досталась бутылочка соуса с запахом абрикоса, что в каком-то плане показалось мне несколько более полезным, чем главный приз.

Я ушла, когда женщина извлекла из сумки надувного мужика. Над одной его ногой пришлось поработать со степлером, после того как за нее зубками подержалась собачка, как не преминула заметить она. Воздух выходил из него со свистом, и мне не хочется говорить, через что его нужно было надувать.

См.: Ликерные Конфеты, Назови Себя, Удобные Штучки.

На следующий день в парке гулял маленький мальчик. Он был одет в полную форму английской сборной, как миниатюрный футболист. На нем были даже такие длинные гольфы, и бегал он вразвалочку, как это обычно делают мужчины, желая показать, что они в общем-то и не бегут никуда вовсе. А так, просто немного спешат.

Но тут он споткнулся и упал, и его лицо стало квадратным. Не только форма лица, но каждая маленькая его черточка. Особенно выделялся рот. Он превратился в дырку для писем посреди красного почтового ящика. Тело тоже одеревенело, и когда он поводил плечами, они превращались в прямые линии и двигались вверх и вниз, как лифт. Я видела, как мать попыталась поднять его с земли. Сначала у нее не получалось из-за того, что он был — сплошные острые края, но потом мальчик вдруг стал настоящей тряпичной куклой. Она подобрала его, посадила на скамейку и утешила.