Джуд Деверо - Утренняя луна

— Нас оказалось слишком много для тебя? — улыбнулся он.

— Да, — честно ответила Джекка. — У Ким так много родственников… намного больше, чем… — Она запнулась и виновато покосилась на Триса. — Ой, прости, я не имела в виду ничего плохого. Вся семья так добра ко мне. Родители Ким устроили эту вечеринку в мою честь, чтобы я могла со всеми познакомиться. Но мне трудно воспринять так много новых людей сразу. Ты извини, но я не запомнила твоего имени.

— Тристан.

— Ах да, писатель.

— Нет, — усмехнулся он.

— Юрист?

— Содрогаюсь при одной только мысли об этой профессии. — Он поставил свой стакан и облокотился о низкую кирпичную стенку, окружавшую двор.

— Наверное, ты один из тех… — Она замолчала и махнула рукой в сторону дома. — Из тех, кто занимается машинами.

— Ты имеешь в виду Фрейзеров? Нет, я Олдридж.

Джекка повернулась к своему собеседнику, слегка нахмурившись. А потом она улыбнулась, и при виде ее чарующей улыбки сердце Триса подпрыгнуло куда-то в горло. Как же она прелестна! Ее освещенная мягким лунным светом кожа казалась алебастровой.

— Теперь я вспомнила. Ты доктор, как Рид?

Тристан одарил ее обольстительной улыбкой — обычно женщины от нее таяли. Но только не Джекка. Она спокойно смотрела на него, ожидая ответа.

— Да, я врач и работаю здесь, в Эдилине.

Она слегка наклонила голову и с любопытством спросила:

— А тебе нравится быть доктором, или такова семейная традиция Олдриджей?

Тристан не привык, чтобы очаровательные молодые женщины стояли перед ним в лунном свете и задавали вопросы о его самых сокровенных мыслях. Он бы не удивился, если бы она спросила о чем-то, касающемся ее здоровья, или молча подошла бы ближе, приглашая ее обнять. Но Джекка поинтересовалась его жизнью.

— Если ты скажешь, что хочешь помогать людям, это не в счет.

Ему хотелось развеселить ее, но вместо этого он рассмеялся сам. Потому что именно это и собирался сказать. Немного подумав, Трис негромко проговорил:

— Знаешь, пожалуй, у меня не было выбора. С тех пор как себя помню, мне хотелось лечить, избавлять от страданий, исправлять и улучшать. Ребята со всей округи приносили ко мне раненых зверюшек, и я накладывал им повязки.

— Кажется, твой отец тоже врач. Он тебе помогал?

— Нет, — сказал Трис, улыбаясь, — поскольку был слишком занят со своими пациентами. Но он все понимал и говорил, что делал то же самое, когда был маленьким. Мне помогала мама. Она достала с чердака старые учебники отца, и мы вместе учились промывать и зашивать раны. Думаю, она предварительно советовалась с отцом, но мне все равно очень нравилось проводить время с ней, познавая азы будущей профессии.

— Мне понравился твой рассказ, — сказала Джекка. — Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой, и я ее не помню. Но отец всегда был рядом. Он замечательный человек и многому меня научил.

— Ты скучаешь по нему, — заметил Трис. Не в силах справиться с порывом, он придвинулся ближе к Джекке, впервые почувствовав, что встретил родственную душу. Ему хотелось взять эту девушку за руку и увести подальше от дома, потом сесть рядом с ней на скамейку и проговорить всю ночь напролет. — А ты бы хотела… — начал он, но умолк, не завершив фразы, поскольку дверь дома открылась и во двор вышла Ким.

— Вот ты где, — сказала она Джекке. — А тебя все ищут. — Потом перевела взгляд на Тристана и явно смутилась. Ей показалось, что между этими двумя что-то происходит, а она помешала.

Джекка сделала шаг к подруге, потом обернулась к Тристану.

— Я была рада познакомиться с тобой. Надеюсь, мне никогда не понадобится твоя профессиональная помощь, — сказала она и пошла вслед за Ким в дом.

Больше Тристан Джекку не видел. Он собирался пригласить ее и Ким к себе, но у одной из пациенток обнаружился тромб в ноге, и ее пришлось отправлять вертолетом в Ричмонд. Трис полетел вместе с ней, а когда вернулся в Эдилин, Джекка уже уехала обратно в Нью-Джерси. Он не сомневался, хотя об этом ему никто не говорил, что в ее памяти он остался «одним из кузенов Ким».

Тристан сказал себе, что все правильно. Джекка для него слишком молода — ей всего девятнадцать, а ему уже двадцать семь. По сравнению с ней он старик. И ему пришлось довольствоваться крохами информации, получаемыми от Ким. Он часто спрашивал о ней, правда, при этом всегда старался казаться безразличным.

— Как поживает твоя подруга? Не помню, как ее зовут… Ах да, Джекка Лейтон. Как у нее дела? У вас появились новые друзья? Может быть, у вас с кем-то серьезные отношения? — Он всегда задавал свои вопросы добродушно-покровительственным тоном, и Ким, похоже, не понимала, как сильно он заинтересован.