Джоанна Троллоп - Чужие дети

А Элизабет никогда за всю свою жизнь не могла просто и элегантно одеваться.

— Полагаю, нам следует расширить помещение справа, — сказал Том Карвер. — Мы дадим вам действительно много пространства для удобной жизни. Потом у вас появится в комнате свет — как с севера, так и с юга. А там вы заведете целую кучу кошек, — он постучал костяшками пальцев по стене другой комнаты. — Чем вы занимаетесь?

— Я — госслужащая.

— Министерство финансов?

Она смутилась и отрицательно покачала головой:

— Дела о наследстве. В основном — библиотеки.

— Почему вы смущаетесь? Библиотеки — это превосходно.

— В этом — вся проблема.

Том улыбнулся.

— Нам надо сделать этот дом богемным?

Элизабет рассмеялась и проговорила:

— От такого я бы пришла в ужас.

— Шучу, шучу — сказал мистер Карвер, — однако не повредит засучить рукава. Если мы развернем кухню на северную сторону от этой комнаты, то у вас появится возможность отдыхать на южной стороне.

— Мне не нужен отдых, — ответила она. — Нет, мне необходим сад.

«Я должна научиться работать в саду», — подумала она про себя, взглянув вниз. В безупречной квартире на Дрейкотт-авеню было не больше одного балконного ящика. Комнатные растения, подаренные друзьями, убедили Элизабет: она относится к тому типу женщин, которым друзья дарят комнатные растения, а не букеты цветов — охапки лилий или сирени. И эти растения почти всегда погибают — из-за ее же беспокойства по их поводу. Но сад — совсем другое дело. Сады сохраняет природа, а не какие-то инструкции на пластиковых мешочках. Природа щедро и неизменно делится с растениями своей чудотворной энергией, сменяя времена года. А значит, есть какие-то иные основы для ведения садоводства, чем простое следование готовому рецепту. «Полагаю, я достигла возраста для садоводства, — подумала Лиз. — Разве не на пороге сорока люди начинают этим заниматься? Как раз тогда они понимают, что это единственный шанс сделать свою жизнь созидательной и счастливой».

Машина остановилась внизу возле ворот, и Том Карвер вышел из нее. У него под мышкой оказался длинный рулон — чертежи. Он обещал преобразовать ее новое жилое пространство, новую ванную. Оригинальную спальню для гостей мистер Карвер планировал создать из старой ванной комнаты, а патио позади дома подлежал расширению за счет холма и украшению мебелью. Там, как пообещал ей архитектор, она будет завтракать в ранних лучах солнца.

Элизабет постучала по стеклу, когда он поднимался по тропинке, и мистер Карвер, взглянув наверх, помахал рукой. Она спустилась вниз в узкий холл, которому предстояло вскоре быть переделанным в жилое помещение, и впустила его внутрь.

— Страшно холодно, — сказал Том.

— Разве?

— Здесь наверху гораздо холоднее, чем внизу, где я живу. Как ваши дела?

— Чудесно, — ответила она.

— Когда я проходил процедуру развода, — сказал Том, — люди спрашивали, как у меня дела, а я обычно говорил: «Хуже некуда, благодарю вас». И они чувствовали себя после моих слов действительно обиженными. Это общепринято — быть приятным. В противном случае ты нарушаешь общественные устои.

— Но у меня действительно все замечательно, — сказала Элизабет.

Карвер окинул ее быстрым взглядом.

— Ну, коли вы так говорите…

Он прошел мимо нее в гостиную и раскатал на полу чертежи.

— Этот дом ни в коей мере не относится к обычным. Мы всегда считаем георгианский стиль симметричным, но большинство домов в Бате построены на глазок. Мне это нравится. Почему-то это придает им больше человечности. Те архитекторы восемнадцатого века говорили друг другу: «Делай, как тебе удобно, Уилли, а заказчики никогда ничего не заметят».

Элизабет опустилась на пол на колени. Чертежи привлекали ее внимание — все эти прямые линии и затемненные участки цвета поблекшего индиго, подписанные ровным почерком архитектора.

— Вы всегда хотели стать архитектором?

— Нет. Я мечтал стать врачом. Как мой отец, как дед. Но отказался от этой затеи из-за досады, когда мой старший брат выиграл грант — стипендию медицинского факультета в Кембридже.

Элизабет провела пальцем по затемненному прямоугольнику, который обозначал ее уголок возле южного окна.

— Вы сожалеете об этом?

— Да.

— И полагаете, что сожаления делают вас хорошим архитектором?

Карвер присел на корточки возле нее:

— Что за милый вопрос, мисс Браун!

— Элизабет.

— Благодарю вас. Правдивый ответ будет звучать так: это уже сделало из меня почти успешного архитектора.