Петр Каратыгин - Чудак-покойник, или Таинственный ящик

И наследство не грех

Поделить не на всех!

Ах, какой маскарад,

Всем наследника мат!

Рынок, площадь и сад -

По бульвару - назад!

(Оба уходят направо).

Дюпре,потом барон.

ДЮПРЕ. (Входя в среднюю дверь) . Итак, дело разошлось, они все разъехались по домам... Жаль, очень жаль, тут бы перепало и на мою долю... но какая мысль: этот бедняк Феликс, ему бы это было кстати... да и он, сумасброд, чего доброго, не захочет, он так важничает своим небывалым талантом; он, пожалуй, скажет, что гордость артиста не должна унижаться. Вздор, во что бы то ни стало, я его уговорю...час еще не прошел.

БАРОН. (Входя и затворяя осторожно дверь) . Он один...

ДЮПРЕ. Куда же он девался?

БАРОН. Господин нотариус...

ДЮПРЕ. Как, это вы, барон? Вы еще здесь...

БАРОН. Тише...

ДЮПРЕ. Что это такое?

БАРОН. Моей супруге сделалось дурно, я её отправил в ближайший магазин... а потом мне пришла мысль, то есть не мне, а моей жене, - она женщина с большим умом и без малейшего предрассудка...

ДЮПРЕ. Как же это пришла мысль, когда ей сделалось дурно?

БАРОН. Нет, это, разумеется, прежде. Ну, скажите, любезный господин Дюпре, как вы находите это условие нашего предка?

ДЮПРЕ. Да так же, как и вы, нахожу его странным, смешным.

БАРОН. Нелепым, обидным, особенно с первого взгляда... вы видели, что я первый восстал против него... но если разобрать хладнокровно, то эта мысль очень оригинальна... Я, признаюсь, люблю умные шутки.

ДЮПРЕ. Как, уж не хотите ли вы?..

БАРОН. Чёрт возьми... кто-то идет. (Прячется) . Т-сс, не говорите обо мне...

Дюпреи Дероше.

ДЮПРЕ. Как, вы возвратились?

ДЕРОШЕ. Извините, милостивый государь, я должен возвратиться. Размышляя дорогой о завещании нашего почтенного предка, я нашел то, чего обыкновенные умы не могли в них найти: именно - идею философическую. Вы понимаете эту глубокую идею?

ДЮПРЕ. Стало быть, вам угодно...

ДЕРОШЕ. Не из возмездия, которое он назначает... Нет, ей-богу, мне его не нужно.

ДЮПРЕ. Как, вы отказываетесь от такого богатства?

ДЕРОШЕ. О, нет, я не говорю, чтоб совсем отказывался, но если бы я принял, то это только для большого распространения моих сочинений на пользу нравственности. Надо быть справедливым: Диоген ходил в лохмотьях, так для чего же мне не надеть шутовского кафтана с принадлежностями?

ДЕРОШЕ. Идут... пожалуйста, обо мне ни слова. (Прячется) .

Те жеи Мерлюш.

ДЮПРЕ. Ну, еще один.

МЕРЛЮШ. Господин нотариус, это я... Мой приход, верно, не удивляет вас... вы, без сомнения, заметили давеча по моему лицу, что у меня был коммерческий расчёт: я нарочно притворился рассерженным, чтоб у меня не перебили... Они все ушли... Счастливый путь. Ведь это все дворянчики, люди нынешнего воспитания; они ведь не сами нажили своё богатство, но я, другое дело... Не правда ли, что я сам живой покойник...я также начал свою торговлю с мелочной лавки, также обязан всем своему трудолюбию, и то сказать: для чего же не потешить старика? Чудак-покойник пошутил немножко, но это богатая шутка, и не лучше ли прогуляться шутом, нежели прогулять не шуточное наследство?

ДЕРОШЕ. (Выходя; Мерлюшу) . Жаль, господин фабрикант, но вы опоздали, я пришёл прежде вас...

БАРОН. (Выходя; Дероше) . А я прежде вас, господин сочинитель.

МЕРЛЮШ. Ай, ай, ай! Как, господа, и вы не краснеете?

ДЕРОШЕ. Барон, и вам не совестно?..

БАРОН. Журналист говорит о совести!

ДЕРОШЕ. С вашим знанием...

БАРОН. А вы, с вашей нравственностью...

МЕРЛЮШ. Что ж это такое, все мои надежды лопнут, как мыльный пузырь... Нет, я не уступлю.

БАРОНи ДЕРОШЕ. Я тоже не уступлю.

Те жеи госпожа Рапе.

РАПЕ. Не уступлю, никому не уступлю. Мой сын соглашается.

МЕРЛЮШ. Уж поздно!

РАПЕ. Как поздно?

БАРОН. Я первый пришел... Это платье моё.

ДЕРОШЕ. Нет, моё!

МЕРЛЮШ. Нет, моё, моё!

РАПЕ. Моё, моё, моё! Ни за что не отдам, я сама готова надеть, коли на то пошло.