Елизавета Абаринова-Кожухова: Дверь в преисподнюю

– Слушаюсь! – вскочил Альберт.

Когда барон Альберт и князь Длиннорукий покинули кабинет, Григорий встал из-за стола, подошел к окну и, вперив бездумный взор светлых глаз в хозяйственные постройки и маячившие за ними высокие серые башни своего кремля, пробормотал:

– Не к добру все, не к добру… Ни на кого нельзя положиться, ни на кого. Эти бы три дня перебиться, а уж тогда и развернемся на всю мерку.

Не то чтобы Василий Дубов не любил лошадей. Отнюдь. Красивые, сильные животные. Вот только о неудобствах верховой езды он узнал лишь теперь и в полной мере. Увы, много в нашей жизни есть такого, что лучше наблюдать со стороны. Потому как, попробовав, можно сильно разочароваться. Вот в таком настроении и пребывал Василий. Да еще и дождь! Да еще и Кузька, устроившись в дорожной сумке, притороченной к седлу, докучал неприятными расспросами:

– Боярин Василий, а пошто ты сбрую на лошадь одевать не умеешь?

– А в Царь-Городе за меня это слуги делали, – нехотя поддерживал разговор Дубов. Ему казалось, что от мерной тряски у него уже все внутренности спутались в клубок, как недоваренные макароны, и даже доктор Серапионыч, делая его вскрытие, не сможет их распутать. А Кузьке, видать, очень хотелось поговорить, и он продолжал цепляться к своему спутнику:

– Вот слушаю я тебя, Василий Николаич, говорю с тобой, а все чую -что-то тут не так.

– Так, не так – какая разница. Лучше бы дождь кончился. И вообще, скоро ли приедем?

Но Кузька, пропустив вопрос мимо ушей, продолжал рассуждать:

– А коли ты боярин, да еще от самого царя Дормидонта, так пошто не остановился у короля в замке, а трясешься тут по этим ухабам? И ежели ты боярин, то какие у тебя могут быть делишки с колдуном, с Чумичкой? И потом, настоящие бояре путешествуют со всею челядью, а ты – с этим пареньком, да и того в замке оставил. Да еще с домовым, со мною то бишь. Так что никакой ты Василий, не боярин!

– Да, Кузька, в логике тебе не откажешь, – усмехнулся Дубов.

– А ты не увиливай, не увиливай! – вылез из сумки Кузька и ловко, будто кот, перебрался на лошадиную холку, где и устроился напротив Василия. – А вдруг ты служишь этому вурдалаку, князю Григорию? Тады что? – с чувством вопрошал он, размахивая маленькими ручками. И сам же отвечал: -Тады я тебе не помощник!

Весь этот допрос начал забавлять Дубова, и он со смехом отвечал:

– Да нет, скорее наоборот.

– Что значит наоборот? – надулся Кузька.

– А разве Чумичка тебе не сказал, куда и зачем мы едем? – уже серьезно осведомился Василий.

– Нет, он сказал только, чтоб я тебя слушался и помогал.

– Ну хорошо, а Чумичке ты доверяешь?

– А то как же! – взмахнул ручками Кузька. – Он мне, можно сказать, заместо отца родного будет. Подобрал на дороге, горемыку бездомного, отогрел, и даже кой-чему из своего ремесла обучил.

– Ну вот, – кивнул Дубов. – А разве Чумичка послал бы тебя на негодное дело?

Кузька поскреб в затылке:

– Да, пожалуй, – но сдаваться он еще явно не собирался. – Все так, да только вот кто ты таков – все никак в толк не возьму. И говоришь шибко мудрено, и мальчонка твой, вроде как слуга, а говорит еще того мудренее. Ни царь-городские, ни белопущенские так не говорят. Так что, как я разумею, откуда-то вы издалека прибыли.

– Можно сказать, что издалека, – неспеша отвечал Дубов, как бы прикидывая, говорить ли всю правду, и если говорить, то как ее тогда подавать. – Хотя вообще-то мы живем в Кислоярске. Так у нас называется Царь-Город.

– А, так вы из другого Царь-Города! – оживился Кузька. – Уж не из того ли Царьграда, который Константинополь, столица великой Византии? Ну да, то-то ты хреческими словами так и сыпешь. Так ты там, наверно, большой боярин и, можа, с самим кесарем за ручку здоровкался? Слыхивал я об нем от одного кудесника, и еще о многих чудесах…

Смех Дубова оборвал излияния домового.

– Да нет, – продолжая смеяться, отвечал Василий, – мы не из Царьграда и не из Константинополя. Мы из Кислоярска, но параллельного. -Дубов запнулся, подбирая слова, как бы это попроще объяснить. Кузька не торопил его, а лишь нетерпеливо теребил лошадиную гриву. Ну а их кобылке все эти разговоры были без разницы, и она все так же мерно трусила по топкой дороге, местами устланной гатями.

– Чтобы попасть из одного мира в другой, – наконец приступил к объяснениям Дубов, – нужно подняться на Горохово городище и пройти между столбами.

– Ну, это уж ты чегой-то того… – недоверчиво буркнул Кузька.