Стив Эриксон - Сады Луны

– Жалко, – снова произнес он. Девушка беспомощно подняла руки.

– Пожалуйста, – взмолилась она, обращаясь к Котильону. – Я ничего не сделала! Мой отец – бедный рыбак, но он заплатит вам, сколько сможет. Я ему нужна, и бечевка тоже, он ведь ждет меня! – Она осела на землю. – Я ничего не сделала! Пожалуйста...

– У тебя больше нет выбора, дитя, – пояснил Котильон. – Ведь теперь ты знаешь наши имена.

– Я никогда их раньше не слышала! – воскликнула девушка.

Человек вздохнул.

– После того, что случилось на дороге, тебя будут расспрашивать. Это неприятно. Есть те, кто знает наши имена.

– Видишь ли, девочка, – добавил Амманас, подавив смешок, – мы не собирались быть здесь. Есть ведь имена и... имена, – он повернулся к Котильону и добавил ледяным тоном: – С ее отцом надо-бы потолковать. Мои Гончие?

– Нет, – сказал Котильон, – он среди живых.

– Тогда как?

– Полагаю, – произнес Котильон, – круглой суммы будет достаточно, чтобы он согласился, – его слова сочились сарказмом. – Я уверен, что ты еще не позабыл, что такое магия, так?

Амманас хихикнул.

– Берегитесь Теней, дары приносящих.

Котильон снова посмотрел на девушку. Он развел руки в стороны. Тени, окружавшие до того его лицо, теперь растеклись по всему его телу.

Амманас заговорил, девушке показалось, что слова его доносятся издалека.

– Она идеальна. Императрица никогда ее не выследит, – он заговорил громче. – Не так уж и плохо, дитя, быть рукой бога.

– Хватать и тащить, – быстро добавила рыбачка.

Котильон застыл от этого странного комментария, потом пожал плечами. Тени заклубились и поглотили девушку. Когда их холодное дыхание окутало ее, ее сознание провалилось во тьму. Последним из запомнившихся ей ощущений было прикосновение мягкого воска к правой ладони, и то, как он выползал между ее пальцами, сжатыми в кулак.

Капитан заерзал в седле и бросил взгляд на женщину, ехавшую рядом с ним.

– Мы перекрыли дорогу с обеих сторон, адъюнкт. Все обычные местные маршруты перенесены. Так что слухов не просочится, – он утер пот со лба и заморгал. Его лоб натирала жаркая шерстяная шапочка, надетая под шлем.

– Что-то не так, капитан?

Он покачал головой, глядя на дорогу.

– Шлем болтается. Когда я надевал его в последний раз, у меня было больше волос.

Адъюнкт императрицы ничего не сказала.

Дорога пылила под полуденным солнцем, слепящим глаза. Капитан ощущал, как пот стекает по его телу. У него уже болела поясница. Последний раз он сидел на лошади много лет назад, навыки возвращались медленно.

Те годы, когда происхождение заставляло его высоко держать голову, давно прошли. Но здесь была адъюнкт императрицы, доверенное лицо Лейсин, исполнительница ее императорской воли. Менее всего капитан хотел бы продемонстрировать свою слабость этой молодой и опасной женщине.

Дорога поднималась в гору. Слева дул соленый ветер, раскачивая деревья с набухшими почками. К полудню ветер дышал уже жаром печи и приносил с собой клубы пыли. Солнце палило. Капитан полагал, что они уже проехали Кан к этому времени.

Капитан старался не думать о том месте, куда они держали путь. Пусть об этом думает адъюнкт. За годы службы империи он научился в нужные моменты отключать свой мозг. Сейчас как раз и был нужный момент.

– Как долго ты здесь пробыл, капитан? – спросила адъюнкт.

– Угу, – буркнул он.

– Сколько? – спросила она после паузы.

– Тринадцать лет, адъюнкт, – поколебавшись, ответил он.

– Значит, ты сражался за императора?

– Угу.

– И выжил при чистках.

Капитан пристально посмотрел на нее. Если она и почувствовала его взгляд, то не подала виду. Ее глаза не отрываясь глядели на дорогу, она легко держалась в седле, под ее левой рукой к поясу был прикреплен длинный меч, готовый к битве. Ее волосы были либо коротко острижены, либо полностью заправлены под шлем. «Она кажется очень гибкой», – подумал капитан.

– Насмотрелся? – поинтересовалась она. – Я спрашиваю о чистках, проведенных императрицей после безвременной кончины ее предшественника.

Капитан оскалился, наклонив голову, чтобы потереть подбородок о завязки шлема. Он был не брит, и щетина колола.

– Не все были убиты, адъюнкт. Жители Итко Кана не слишком воинственны. Здесь не было массовых казней и истерии, которые охватили империю. Мы просто сидели и ждали.

– Понятно, – произнесла адъюнкт, слегка улыбаясь. – Ты не знатного происхождения, капитан.

– Если бы я был знатного происхождения, – пробормотал он, – я не выжил бы даже здесь, в Итко Кане. Мы оба знаем это. Ее приказ был таков, что даже в Канизе не смогли ослушаться императрицы, – усмехнулся он.