Владимир Скороденко - Спасатель. Рассказы английских писателей о молодежи

— Ну? И тут начались настоящие трудности? — подсказал я ему. Он словно бы удивился, и я пояснил: — Да это твое бесконечное путешествие через Египет и Судан в Конго!

— Одно удовольствие! — с жаром возразил он. — Сразу за Раджой мне попался большой склад бензина. Я и раньше слышал о нем, знал, что он мне попадется. Остановил грузовик у самой колючей проволоки и с него, прямо сверху, перебрался за изгородь. Увел пятьдесят канистр, уложил аккуратно на крыше, перевязал, закрепил этак ладно, основательно, как положено. А потом, в Синае, пристроился к автоколонне и поехал. Так и через границу переехал, вместе со всеми — не пришлось даже показывать командировочного предписания. А жаль! Сделано было на совесть, комар носу не подточит. Там я сварганил себе новое предписание, до Вади Хальфы, а когда добрался до Асьюта, пристроился к новой автоколонне, которая везла грузы в Хартум. За всю дорогу мне ни один черт вопроса не задал.

— Ну, а тигр?

— Кормил я его по ночам. К грузовику он скоро привык, освоился. Темнота ему, верно, тоже пришлась по вкусу, он и расхаживал взад-вперед не так много, как в зверинце. Тигр, он зверь особенный. Чтобы когда рыкнуть или что — ни-ни. Только вроде как покашливал иногда, но я всякий раз его покрывал. Объяснил, что, мол, у меня простуда, в горле дерет. На стоянке я всегда ставил свой грузовик подальше от остальных, чистил кузов, кормил и поил тигра. Он ко мне в два счета привык и не волновался, когда я хозяйничал. Ну, я, правда, постоянно начеку был. Иной раз он лежит эдакий сонный-сонный, кажется, подойди и погладь, но я на риск никогда не шел. Бывало, конечно, он вдруг примется на стенки бросаться, ребята говорят: «Что там за шум?» Но никому, понятно, в голову не приходит, что это тигр в грузовике. А если ночью на него кашель нападет, все думают, это шакалы, их в пустыне до черта. А я всех предупредил, что везу для офицерской столовой в Хартуме шкуры на выделку.

Тэнди посмотрел на меня, словно ждал, что я сразу оценю эту его новую хитрость. Но я не понял и только засмеялся:

— Это чтобы они, если увидят тигра, решили, что он — ожившая шкура?

— Да нет, — серьезно ответил Тэнди. — Просто в тех широтах от грузовика скоро начало сильно разить. И дух шел такой, тигриный.

— Понимаю, — сказал я. — Должен признать, что ты все предусмотрел. Вероятно, подобная предусмотрительность у тебя осталась от прежней профессии?

Он понурил голову и пробормотал:

— Это точно, падре.

Трудности у него начались после того, как он расстался в Хартуме с автоколонной. До этого он ехал большим караваном, и к его услугам были готовые стоянки в пустыне, питание, рационы воды и бензина, общество. Теперь он оказался предоставлен самому себе.

— Но для тигра так было лучше, — заметил Тэнди. — Отпала нужда скрываться.

Он незаметно улизнул на своем грузовике, когда они стояли лагерем под стенами Хартума. У него возникла мысль не ехать напрямик через пустыню к Эль-Обейду, а следовать берегом Белого Нила, чтобы по мере возможности обеспечивать себя водой. Он ехал не торопясь, делал остановки в нильских селениях, ел там, а ночи проводил под своим грузовиком. До сих пор путешествие не стоило ему ни гроша, теперь же ему пришлось приняться за свои сбережения, чтобы покупать бобы, хлеб и свежую питьевую воду. Время от времени в крупных селениях ему удавалось купить даже бензин, но это бывало редко. Еще не доехав до Джубы, он извел двенадцать канистр бензина, а тигр уполовинил запасы тушенки. Мясо, даже верблюжье, редкость в той части арабского мира, и Тэнди доставалась свежатина, только если в деревне случалось пасть какому-нибудь животному. Жара в тех широтах была, должно быть, умопомрачительной, и несчастный зверь, запертый в темном кузове, одолеваемый мухами и москитами, не слишком благоденствовал. Тэнди это начало беспокоить. Тигр явно страдал от недостатка воздуха, света и движения. Он сделался сонным, шкура его утратила лоск. Тэнди убедился, что дочиста вычищать кузов грузовика ему не удается, и он давно требует генеральной уборки. Положение облегчалось тем, что отпала надобность скрывать присутствие тигра, и вот, приехав в одно крупное, важное селение на суданской границе, Тэнди потребовал, чтобы к нему привели местного вождя. Когда вождь и почти вся деревня столпились перед грузовиком, он произнес речь на ужасном арабском волапюке, которого нахватался в Палестине. Объяснил, что едет с ответственнейшим поручением к великому белому вождю Уганды и везет ему в подарок от короля Англии живого тигра. Тигр страдает от жары и тесноты, и если жители деревни помогут облегчить его участь, они будут щедро вознаграждены в ближайший раз, когда представитель суданского правительства будет проезжать этой дорогой.