Шэрон Кендрик - Гарантия на любовь

Он по-прежнему отправлялся на работу, как всегда, но Элли теперь спала допоздна и не выходила, чтобы выпить с ним чаю. По крайней мере, он предполагал, что она спит. Может, она там, раздетая, занималась йогой в лучах рассветного солнца. Или нежилась в ванной, наполненной пеной до краев, скрывающей ее быстро растущий живот. Он не имел понятия, что происходило за запертой дверью ее спальни, хотя так часто представлял себе разные картины… Черт возьми, да, часто.

Интересно, видит ли она по его лицу, что он расстроен? Выдал ли он себя однажды утром, когда, собираясь принять ранний конференц-вызов, внезапно увидел ее, идущей с кухни с чашкой имбирного чая в руках? Волосы ее падали в беспорядке на плечи, а развевающийся халат в цветочках ухитрялся одновременно скрывать ее пополневшую фигуру и вместе с тем подчеркнуть прелесть ее положения. Кожа ее была свежей, а глаза сияли, несмотря на ранний час. Она была похожа скорее на подростка, а не на женщину двадцати пяти лет, и нечто, похожее на сожаление, возникло в душе Алека. Вчера доктор показал ей медицинскую карту с прекрасными показателями – мать и ребенок были в полном порядке – хоть какая-то радость.

Но разве не забавно: человек хочет именно то, чего не может получить? С чего бы еще он стал жаждать ее общества и желать, чтобы она чуть дольше посидела с ним за ужином? Почему хотел, чтобы она что-нибудь сказала – что угодно, – что-нибудь человеческое, а не эти напряженные ответы на его вопросы о том, как прошел ее день. Он даже пошел ей на некоторые уступки в связи с ее беременностью, но и это ее не смягчило. Разве он не наступил себе на горло и не записался на курсы будущих мам, где они лежали на полу и пыхтели, как стадо китов? И все же Элли держала дистанцию. Алек ощутил укол совести – ведь он раньше вел себя с ней точно так же, и разве это не было новым открытием в его жизни – что, оказывается, когда тебя отвергают, мало приятного. И все же он хотел ее. Хотел страстно, и секс тут был ни при чем.

Он всю неделю думал, но так и не пришел ни к какому решению о том, как ему изменить ситуацию. В субботу вечером она посмотрела на него за столом со странным выражением на лице.

– Я хочу, чтобы ты знал, – осторожно начала она – так произносят слова, заранее тщательно отрепетированные. – Если ты хочешь начать встречаться с другими… женщинами, я не возражаю.

Вилка со стуком выпала из его рук. Сердце лихорадочно забилось. Он еще никогда не был так шокирован. Или взбешен.

– Скажи это еще раз, – выдохнул он.

– Ты прекрасно слышал, Алек. Просто будь поаккуратней, вот и все. Я не хочу…

– Погоди-ка. – Он грубо оборвал ее, как уже давно не делал, наклонился через стол и пристально посмотрел на нее. – Ты хочешь, чтобы я начал встречаться с другими женщинами?

Элли не ответила сразу. Она вертела в руках салфетку, пытаясь собраться с силами – убеждая себя, что решение ее единственно верное. Нельзя же пристегивать его к себе, как ручного льва.

– Боюсь, слово «хочешь» сюда не подходит…

– А может, ты еще и посмотреть хочешь? – жестоко спросил он. – Это одна из твоих эротических фантазий? Что, мысль о том, как я занимаюсь с кем-то сексом, возбуждает тебя, Элли?

– Не веди себя так отвратительно, – бросила она, чувствуя, как щеки ее пылают. – Я вовсе не имела это в виду, ты же знаешь.

– Разве? – гневно спросил он. – А что мне еще думать, когда ты благословляешь меня на секс с другими, живя под моей крышей?

Она с негодованием посмотрела на него:

– Я и не благословляю тебя. Я пытаюсь быть справедливой.

– Справедливой? – повторил он зло.

– Именно, справедливой. – Она неуверенно отпила глоток воды. – Я знаю, что ты страстный мужчина с нормальным сексуальным аппетитом, и я не хочу, чтобы ты урезал себя лишь потому…

– Потому, что ты больше меня не хочешь?

Элли, встретив прямое обвинение в его голубых глазах, сглотнула ком в горле. Если бы все было так просто.

– Дело совсем не в этом.

– Ты получаешь мазохистское удовольствие от того, что мы спим в разных спальнях? От того, что я лежу с открытыми глазами почти всю ночь, зная, что ты в соседней комнате?

– Я тебе уже говорила. Я не могу притворяться в минуты близости, не могу делать вид, что верю тебе. И эту беседу я начала не за тем, чтобы обсудить причины того, почему я не сплю с тобой.

– Тогда почему?

– Я пытаюсь относиться к тебе по-доброму.

– По-доброму? – Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую. – Не понимаю.

– Я просто считаю, что если тебе хочется утешиться, пожалуйста – но только осторожно, не хочу, чтобы мне бросали это в лицо.