Барбара Воллес - Ночь в Провансе

- Ты в самом деле так думаешь? - спросил он.

Дженна продолжила молча смотреть в окно.

- Твое молчание - это знак согласия. Если ты мне не веришь, у меня не осталось больше аргументов, чтобы тебя переубедить.

Она услышала звук удаляющихся шагов.

- Тебе следует отдохнуть.

- Куда ты?

- В отель. Мне нужно зарегистрироваться на другой рейс. Надеюсь, что переговоры с работниками пройдут быстро и я смогу скоро вернуться.

- Не надо, - сказала она, повернувшись.

Филипп стоял в дверях и смотрел на нее с надеждой. Было очевидно, что он подумал, что она просит его остаться.

- Не надо часто летать туда-сюда.

У него вытянулось лицо.

-Ты меня прогоняешь?

Нет. Она просто хочет защитить свое сердце от боли.

- Нет. Я просто не хочу, чтобы ты появлялся без предупреждения. Это слишком…

- Похоже на поведение твоего отца? - спросил он.

Его предположение застигло ее врасплох.

- Какое отношение имеет ко всему этому мой отец?

- Он неожиданно появляется в жизни твоей матери и так же неожиданно из нее исчезает.

- Ты думаешь, что я сравниваю нашу ситуацию с их?

Филипп сложил руки на груди.

- Я не знаю, mа cherie. Ты это делаешь?

-Ты, наверное, спятил.

- Разве? Со дня нашего знакомства я только и делал, что боролся за твое доверие.

- Это неправда, - возразила Дженна.

- Правда. Ты с самого начала держалась настороженно. Все время ждала, что я поведу себя как негодяй. И вот теперь я открываю тебе свою душу, а ты мне не веришь. Если ты меня сравниваешь не со своим отцом, тогда с кем?

Дженна сердито посмотрела на него. Она так и не получила обещанную болтунью. От усталости и переживаний у нее разболелась голова.

- Ты не открыл мне душу. Ты решил, что ради ребенка я перееду во Францию.

- И ради твоего благополучия, - сухо добавил он. - Ты меня не слушала? Я тебе сказал, как много ты для меня значишь.

- Ты не говорил мне о своих чувствах.

Филипп запустил пальцы себе в волосы.

- Чего ты боишься, Дженна? У нас может быть что-то хорошее. Мы могли бы построить настоящую семью.

«До того момента, пока ты не нарушил бы свои обещания и не ушел от нас».

- Было бы лучше, если бы все люди руководствовались разумом, а не чувствами.

- Думаю, тебе лучше уйти, - сказала она.

-Дженна… - Филипп сделала шаг ей навстречу, и она задержала дыхание. Ее решимость оказалась не такой твердой, как она думала. Ей будет достаточно всего одной искренней просьбы, всего одного поцелуя.

«Убеди меня в том, что я не права, пожалуйста. Заставь меня передумать», - мысленно взмолилась она.

- Как только я соберусь лететь в Штаты, я тебе сообщу. - Повернувшись на каблуках, он ушел, оставив Дженну одну.

- Мой отец хотя бы прощается, когда уходит, - прошептала она.

Филипп в очередной раз сказал себе, что все сделал правильно. Если бы он остался, он накричал бы на Дженну.

Застонав, он плюхнулся на кровать в своем номере.

Почему она такая упрямая? Ведь он предложил ей замечательную жизнь. Дом, семью. Черт побери, он даже признался ей в любви! Он сказал ей об этом на своем родном языке, но даже женщина, которая совсем не говорила по-французски, поняла бы, что он имел в виду. А даже если Дженна не знала, что означает je t’aime, ее должны были бы убедить его слова о том, что он больше не может терять самых дорогих ему людей.

Дженна не просто отказалась от всего того, что он ей предложил, - она обвинила его во лжи.

После ее слов его охватило знакомое чувство пустоты, которое напомнило ему о том, что он снова одинок и на свете нет ни одного человека, который его любит.

Ему следовало оттолкнуть Дженну до того, как он начал к ней привязываться. Он много лет защищал свое сердце от боли, но его разбила женщина, которая решила защитить себя от него.

Вздохнув, Дженна в третий раз начала пересчитывать шприцы.

Почему, черт побери, ей никто не сказал, что, защитив свою гордость, можно остаться с раной в сердце?

- По крайней мере, у меня есть ты, - тихо сказала она своему будущему ребенку.

К ней присоединилась Ширли со стопкой бумаг в руках.

- Все в порядке? Что-то случилось?

«Далеко не в порядке. Все рухнуло», - подумала она, а вслух произнесла:

- Сегодня утром я смогла застегнуть брюки только с помощью резинки.

- Из-за беременности или круассанов с сыром, которыми тебя кормят каждое утро?

- Это не смешно.

Ширли подняла руку:

- Прости.

- Ой, опять сбилась. - Дженна принялась заново пересчитывать шприцы. - Похоже, я разучилась считать.