Ангелина Злобина - Ход серой мастью (Сборник рассказов)

– Тебе нравится?

Не помню, на каком языке она спросила. А может быть, это было: «Te gusta?» Или: «Tu l’aimes?» Как же её звали, ту девушку…

Звук открывшихся дверей лифта отвлёк меня. Потом шаги на лестнице, тихий разговор у двери, звон ключей, двойной щелчок замка.

– Проходите.

Какая-то странная мысль мелькнула у меня в тот момент, когда они поднимались по лестнице от лифта до двери, возникла и тут же исчезла. Рассеянный я стал в последнее время. Погодозависимость, что ли?

Хозяйка демонстрировала жильё – «уютно, стильно и недорого, учитывая сегодняшние цены», приглашала взглянуть на вид из окна.

– Да, симпатично, – отозвалась гостья.

Наконец я её услышал. Голос негромкий, интонация не то усталая, не то высокомерная, а может, посетительница просто не хотела обнаруживать интерес, соглашаться сразу на все условия. Представить её мне было легко: наверняка это худенькая шатенка с короткой стрижкой, нервная, категоричная, замкнутая. Знаю я таких. Скромницы в серых одеждах, туфли третий сезон донашивают, а духи – высший класс, свитерок дешевый, колготки дорогие – такая жизнь, на всё не хватает. Зато характер! Ничего, справлюсь, и не таких выживали, через две недели её здесь не будет.

– А тут гардеробная, – дверь отъехала в сторону, и меня ослепил свет из окна, расходящийся белыми лучами вокруг двух силуэтов. Никакой тонкой шатенки и в помине не было – рядом с Хозяйкой стояла чуть полноватая девушка среднего роста.

– Можете войти, посмотреть.

У гостьи оказалось светлое лицо с мягкими чертами, взгляд сквозь очки спокойный и серьёзный, губы как у упрямого ребёнка. Русые волосы небрежно заплетены в косу. Бежевый свитер грубоватой вязки, широкая юбка в клетку, на запястье браслет – цепочка с монетой.

Девушка сделала шаг в мою сторону и огляделась. В какой-то момент мы едва не встретились глазами, я уж было решил, что замечен. Но что она могла видеть, кроме древесного рисунка на задней стенке гардеробной – расходящиеся линии, два овальных сучка с тёмными зрачками внутри? Да и кому из посетителей придёт в голову, разглядывая съёмную квартиру, изучать древесный узор на мебели.

Интересно, а придёт ли кому-нибудь в голову, что древесный узор изучает его?

– Ну, вот как-то так, – произнесла Хозяйка.

Девушка кивнула:

– Хорошо. Я подумаю до завтра и утром вам позвоню.

– Как хотите, – Хозяйка как будто слегка обиделась, – я не уговариваю, дело ваше…

Обе вышли из гардеробной, дверь задвинулась.

«Метро в середине следующего года обещали открыть», – донеслось из прихожей.

Щёлкнул замок, послышались шаги на лестнице и невнятный удаляющийся разговор.

Последние сутки в пустой квартире мне испортил дождь. Ненавижу сырость, ненавижу звук льющейся воды, стук капель по стеклу. К тому же за дождём совсем ничего не было видно – всё серое: небо, силуэт недостроенного дома, кусты, деревья. Тоска…

Я сидел на Хозяйском диване, обняв подушку, и мечтал о том, чтобы всё как-нибудь устроилось само собой. Чтобы очкастая девица нашла квартиру получше, и чтобы Хозяйка, устав от хлопот, уехала к подруге на дачу и там за чаепитиями и разговорами надолго забыла о том, что надо искать жильцов, отвечать на звонки и ездить в такую даль показывать жилплощадь. А ещё, конечно, хорошо бы каждую ночь было полнолуние, но это уже слишком прекрасно и потому – невозможно.

Ничего, утешал я себя, пусть она въезжает, я и не с такими справлялся. У девицы, кстати, длинные волосы, можно приплести их ночью к бахроме диванного пледа. Эзотерическую даму в индийских одеждах это очень напугало, собственно, после этого она и съехала. Очки тоже важный предмет, попробуй их найди! Особенно без очков. Не очень оригинально, но выматывает сильно. Что ещё… Остальное узнаю постепенно. Надо приглядеться, сразу пугать нельзя.

Она явилась к вечеру. Сама втащила две здоровенных сумки, ещё две – на длинных ремнях, надетых крест-накрест, сняла через голову, отставила, выдохнула и опустилась на диван. Она расстегнула куртку, стала разматывать шарф, и я вдруг заметил: причёска изменилась! Теперь у девушки были ровно подстриженные волосы, открытая шея, прямой пробор. Значит, приплести её к пледу не получится. И очков на ней нет, значит, не так уж близорука. Как, однако, непросто всё складывается… И манеры-то у нас независимые, и взгляд серьёзный, и губы сжаты. Значит, не боишься ничего? Ну что ж, посмотрим, посмотрим.

В первый вечер она обзванивала знакомых, говорила: «Здравствуйте. Это Александра Никифорова»; или: «Привет, это Саша», – и сообщала, что переехала и что звонить ей теперь можно только на мобильный телефон.