Пенни Джордан: Все сначала

– Если хочешь, я попрошу Рика, чтобы он с ним побеседовал, – сказала она, но Вин отклонила это предложение. Нетрудно было догадаться, сколь оскорбится Джеймс, узнав, что его сын предпочитает обсуждать свои проблемы с чужим дядей. А почему, собственно, ее это волнует? Ведь он-то никогда с ней не считался.

Судьба будто издевалась над ней, подсунув проблемы и на работе. Том стал придираться по каждому поводу, порой выискивая промахи там, где их не было, а когда они оставались вдвоем в офисе, неизменно насмешничал по поводу ее проживания с Джеймсом под одной крышей.

Она сдерживалась изо всех сил, старалась не реагировать на его выпады, понимая, что это чистой воды провокация. Том начал назначать свидания одной новенькой служащей, работающей на полставки. Эту девушку Вин совсем недавно вводила в курс дела, в связи со срочным расширением штата, но теперь обнаружилось, что эту новенькую Том все чаще ставил ей в пример, то и дело попрекая Вин то одним, то другим служебным промахом.

Новенькая вела себя нагловато, и Вин уже выговаривала ей за частые опоздания и отлучки с работы, но все тщетно; в этот полдень Лайзы опять не оказалось на месте, и Вин пришлось самой стать за стойку приема гостей.

Сильно обеспокоенная, она начинала сомневаться, стоит ли ей держаться за это место, тем более что даже ее сын работы в отеле, требующей постоянной услужливости и любезности, не уважал.

В тот день она уходила из отеля поздно: было уже семь часов. Она жутко устала и была удручена мыслью, что утром ей придется объясниться с Лайзой: либо та будет придерживаться установленных правил, либо пусть думает о другой работе. Но при этом следует ожидать, что Лайза заявит, будто Вин придирается к ней из ревности – Том не скрывает своего расположения к новенькой.

Вин устало вышла из машины, прошла по дорожке и открыла входную дверь.

Чарли и Джеймс сидели на кухне. Чарли смотрел с немым выжиданием на отца, перед ним стояла тарелка с остывшей едой. Он буквально излучал враждебность. У Вин упало сердце, когда она заметила злорадную ухмылку на лице сына. Джеймс был раздражен, если не разгневан.

– Что стряслось? – спросила она тихо, пытаясь обрести спокойствие.

– Он говорит, что я должен это есть, а я не хочу, – заявил Чарли.

Она еще больше встревожилась: в тарелке было одно из любимых блюд Чарли.

– Невежливо говорить «он» или «она» в присутствии тех, о ком идет речь. Тебе что, больше не нравятся фрикадельки? Ты же их всегда любил.

– Остыли, – капризно заметил Чарли.

Джеймс, сидевший на другом конце стола, сделал глубокий вздох. Вин вполне его понимала. Чарли смотрел на нее с вызовом и вместе с тем умоляюще: за дерзостью взора скрывалась просьба об участии. На ее глазах подросток превращался в балованного малыша.

Она сумела подавить в себе прилив сентиментальности. Чарли давно уже не малыш, зато прекрасно знает, как расположить ее к себе.

– И кто же виноват? – строго спросила она. Строгость давалась ей с большим трудом, Вин казалось, будто она предает сына.

– Он сготовил не так, как мне нравится. Мне нравится, как готовишь ты. Ты же говорила , что придешь сегодня пораньше.

– Я говорила, что постараюсь прийти пораньше, Чарли, – поправила Вин. – Прости, что не смогла, а фрикадельки выглядят отменно.

Ей хотелось напомнить Чарли, как совсем недавно его оторвать было невозможно от отца, ради которого он не стеснялся и солгать. Но она только тихонько заметила:

– Очень мило, что твой отец приготовил тебе ужин и…

– Я его об этом не просил, – прервал ее Чарли на полуслове. – Мне он здесь вообще не нужен – во все суется, указывает, что мне делать. Мне было лучше, когда мы жили вдвоем: я и ты, мама.

Прежде, чем Вин успела возразить, он отодвинул стул и направился к выходу. Она знала, что следует его вернуть и заставить извиниться перед Джеймсом, но на это у нее не хватило сил.

Когда он скрылся за дверью, Вин обернулась к Джеймсу и сконфуженно произнесла:

– Джеймс, извини меня. Я…

– С какой стати ты извиняешься? – негодующе прервал он ее. – Ты же всегда стремилась показать, что не желаешь видеть меня частью его жизни. – Он резко встал. – Мне пора.

Когда Джеймс ушел, Вин взяла в руки тарелку с нетронутой едой и вылила содержимое в раковину. Послышались шаги Чарли, он протопал в кухню, но она намеренно не обернулась, рассматривая жировые сгустки, оставшиеся в тарелке.

– Что случилось, Чарли? – все-таки спросила Вин, отходя от раковины. – Ты ведь так хотел, чтобы отец жил здесь.