О Господи, опять все сначала, история повторяется. И надо же было Джеймсу ворваться в их спокойную, размеренную жизнь.
За завтраком Чарли был необычайно подавлен. Когда говорил, то обращался не к Джеймсу, а к ней, хотя она не сразу это заметила. Но когда он спросил, проводит ли она его в школу, Вин сосредоточенно нахмурилась, слишком обеспокоенная, чтобы рассчитывать на победу: почему он обратился к ней, а не к Джеймсу?
– Мы можем идти сейчас? – спросил Чарли, отодвигая тарелку нетронутой каши. – Мы пойдем пешком, мне хочется прогуляться.
Прогуляться? Вин не стала его урезонивать и вовремя удержалась от замечания, что в школу не прогуливаются.
Джеймс не сводил с них глаз, она это чувствовала, беспомощно сознавая нарастание конфликтной ситуации. Чарли, видимо, ни за что не хочет садиться в машину. Понятно, мальчик травмирован, но как ей реагировать на все это? Сделать вид, будто нет ничего особенного в его желании прогуляться до школы в сопровождении матери? Пожалуй, не стоит выяснять, почему он отказывается проехать в машине.
– Да, конечно же, мы пойдем пешком, – как можно спокойнее заверила она. Джеймс не спускал с них глаз.
Она невольно взглянула в его сторону. Лучше бы этого не делала. Кожу будто обожгли воспоминания прошлой ночи. Он хмурился, явно не одобряя того, что она потакает сыну.
– Чарли, твоя мама еще не допила кофе, – негромко заметил Джеймс. – Почему бы нам с тобой…
– Нет, я хочу, чтобы меня проводила мама.
Вин серьезно встревожилась, увидев, что у Чарли дрожат губы.
– Все нормально, – быстро сказала она. – Я уже напилась. Пойди наверх, Чарли, и почисть зубы, а я надену пиджак.
Первый раз за все время, пока Джеймс жил в их доме, Чарли, кажется, с облегчением покидал отца, и Вин не удивилась, когда перед самым уходом Джеймс мрачно сказал ей:
– Ты оказываешь мальчишке медвежью услугу, идя у него на поводу. Чарли должен преодолеть свой страх.
– Что же мне делать? Силой втолкнуть в машину? – Вин разбирала злость: понимая его правоту, она тем не менее была на стороне сына.
– Ты поощряешь его несамостоятельность, скоро он потребует, чтобы ты водила его за ручку. Будто женщины существуют для того, чтобы ублажать других! Мог бы и подождать, пока ты допьешь кофе. Зря ты его так балуешь, Вин. А еще претендуешь на исключительное право воспитывать ребенка. Так нельзя.
Обвинение было столь несправедливым, что у нее перехватило дыхание.
– Да ты просто завидуешь, – пылко бросила она. – В этом все дело. Ты – завистник!
Вин была поражена тем, что угадала. Его щеки зарделись. Другое доказательство – трусливо поджав губы, Джеймс язвительно заметил:
– Ты все-таки подумай. Конечно, я пристрастен в отличие от твоего содержателя отеля. Ему-то Чарли чужой.
Он с шумом выскочил из кухни, разминувшись с Чарли, который явно смутился при виде раздосадованного отца.
Прогуливание Чарли до школы заняло много времени. Вернувшись домой, она забежала на кухню, чтобы захватить ключи и сумку, вскочила в машину и помчалась на работу.
Таким было начало очень трудной недели. Чарли становился все более и более нетерпимым, а Джеймс все более придирчивым.
Когда подошел день, предназначенный для аэробики, Вин оказалась в трудной ситуации и пожаловалась подруге:
– Чарли вспылил, узнав, что я ухожу. Она нахмурилась и посмотрела на подругу. – Хедер, я просто не знаю, как поступить.
– А что по этому поводу думает Джеймс? – спросила Хедер.
– Джеймс? – переспросила Вин в недоумении.
– Ну, он же отец Чарли, а ты сама говорила, что сын молился на него до той самой дорожной аварии, которая его так поразила.
– Джеймс полагает, что мне нужно несколько отстраниться от Чарли, чтобы он не слишком привыкал к опеке.
– Он полагает, что не стоит так приучать ребенка к себе? – Хедер выразила мысль точно и невольно улыбнулась, заметив растерянность Вин. – Давай, Вин, рассказывай. Мы достаточно долго знаем друг друга, нечего скрытничать. Чарли привязан к тебе, и это вполне понятно, но он мальчик своевольный и, можно сказать, собственник. Я думаю, ему не хочется делить тебя с кем-то. Авария, конечно, сыграла свою роль, подействовала на подсознание. Он решил, что ты должна принадлежать только ему.
– Но ему и не придется ни с кем меня делить, – возразила Вин. – Одно время я думала, что мы с Томом… но…
– А при чем тут Том? – удивленно спросила Хедер.
Вин угрюмо взглянула на подругу, и лицо ее залилось краской. Хедер продолжала:
Читать дальше