Айрис Денбери - Сосновый замок

Несмотря на классическую красоту и нос почти совершенной формы, в ее облике и манерах читалась жесткость. Без сомнения, Франсин пребывала в ярости, так как Селия пренебрегла ее мнением и приняла приглашение Люсьена. Однако Рейчел считала, что сестра поступила правильно, продемонстрировав неуступчивость.

Тут Изанна громогласно объявила о начале танцев.

Вместе с другими Рейчел оказалась в малом бальном зале, где к ней тут же подскочил Валантен:

— Станцуешь со мной первый танец?

— Разве ты не должен открывать бал в паре с Изанной? — ответила она вопросом на вопрос.

— В тебе нет ни капельки такта, особенно если учесть, что Изанна уже выбрала себе напарника.

Зал выглядел небольшим, но очень оригинальным. Одну стену, возле которой на небольшом возвышении расположились музыканты, покрывал гобелен, все остальные были завешаны зеркалами, и гости отражались в них бессчетное число раз.

Заиграли скрипки. Изанна со своим партнером Альбером, загорелым молодым человеком, выплыла на середину зала. За ними последовали Люсьен и Франсин.

Странная мысль вдруг пришла в голову Рейчел. Если Валантен и Изанна не стали танцевать первый танец вместе, то для Люсьена и Франсин это, видимо, было вполне уместным.

— Рейчел, ты должна оставить все танцы только для меня, — настойчиво проговорил Валантен, бережно поддерживая ее за спину. Он выговаривал ее имя на французский лад — «Рашель», отчего оно звучало необычайно мягко, словно ласка.

— Почему? — удивилась она.

— Просто потому, что я больше ни с кем не хочу танцевать.

— Ну а мои желания не в счет?

Он скорчил унылую физиономию:

— Чем же я нехорош?

— Ты всем хорош. Просто мне нравится разнообразие.

Когда танец кончился, Валантен проводил ее к столику, приютившемуся в одной из ниш:

— Вы, женщины, странные существа, вечно ищете новых впечатлений.

— А что в этом плохого? Разве ты не воспользовался возможностью увидеть и испытать как можно больше, пока был в Канаде и Штатах?

Он дурашливо ей поклонился:

— Туше! Давай выпьем шампанского за все восхитительное разнообразие, которое принесет нам жизнь.

— Я уже столько выпила! Боюсь, голова начнет кружиться.

— Глупости! — Валантен подал знак официанту, и, точно по мановению волшебной палочки, на столике появилась бутылка и фужеры.

Его тост сопровождался не только словами, но и испытующим взглядом, и впервые за весь вечер в душе у Рейчел зашевелилось смутное беспокойство. Удастся ли ей остановить этот легкий флирт, прежде чем он обернется каким-нибудь ненужным осложнением?

Валантен не смог безраздельно завладеть ею. Несколько молодых людей поочередно увлекали Рейчел в круг танцующих. Ей доставляло удовольствие видеть на его лице притворно-скорбное выражение всякий раз, когда это случалось. Она веселилась от всей души. Единственный из всех, кто не потрудился ни разу пригласить ее, — это Люсьен.

Слегка досадуя на саму себя, она постаралась забыть легкое разочарование, припомнив слова сестры, что он не особенно любит танцевать. Однако когда Валантен снова повел ее на середину зала, их остановил Люсьен. При этом на его лице отсутствовал даже намек на улыбку, он буквально отодвинул Валантена в сторону.

— Моя обязанность — моя приятная обязанность — пригласить вас хотя бы на один тур вальса, — произнес он, закружив Рейчел в центре зала.

— Мне очень жаль, если вы считаете это простой обязанностью. Партнеров у меня вполне хватает. Или я похожа на увядший желтый цветочек?..

— Я вовсе не имел в виду, что вас не приглашают. — Он озадаченно взглянул на девушку. — Почему вы упомянули желтый цветок? Вы имели в виду наш giroflée jaune или ravenelle? [6] Французские названия цветов желтого тона.

Рейчел расхохоталась:

— Нет. У нас так называют девушек, которые остались без кавалера и только наблюдают, как танцуют другие.

— Вот оно что! У нас говорят «faire tapisserie» — быть настенным ковром.

— Это одно и то же. Но вот этого слова я не знала — ravenelle. Красиво звучит.

— В нашем языке очень много красивых слов.

— В английском тоже! — запротестовала Рейчел.

Он улыбнулся:

— Большинство из них заимствованы из французского.

— Вовсе нет. Подавляющее число их — чисто англосаксонского происхождения.

— Англосаксонского происхождения! В таком случае они относятся к германским языкам и, значит, возникли всего лишь в другой части континента. Где же ваш собственный, родной язык?