Эстер Модлинг - Партия в любовь

Дома… Питер уже забыл, что значит это волшебное слово. Он мог иметь сколько угодно домов, но дома у него не было. И «пароход» сестер Ривер вряд ли когда-нибудь станет ему родным.

— Боюсь, Питер, что Шелли права, — внесла свою лепту Аманда, появляясь в дверях кухни. — Я только что спросила Эмили, не навестить ли нам Луиса, но она сказала, что в такую погоду лучше не высовывать носа из дому. Завтра шторм должен утихнуть, но раньше утра вы не покинете нашего жилища, — произнесла она с легкой усмешкой.

Питер сощурился и вопросительно посмотрел на Эмбер — как раз вовремя, чтобы заметить недовольное выражение ее лица.

Эмбер мучилась из-за своих подозрений касательно Питера, а еще сильнее из-за того, что не сумела их скрыть.

Конечно же он не мог напасть на Луиса. Да, Питер рассердился на молодого человека за злосчастный поцелуй и в тот момент готов был его ударить. Но на следующий же день ясно дал понять, что не строит в отношении Эмбер далеко идущих планов и желает всего лишь закрутить мимолетный роман. Вряд ли у него сохранились негативные чувства к Луису…

— Это очень мило с твоей стороны.

Эмбер обернулась. В дверях стоял Питер и смотрел, как она стелет ему постель.

Она прекрасно знала, что ничего милого не делает. И он тоже прекрасно это знал.

Эмбер тяжело вздохнула, выпрямилась во весь рост и посмотрела ему в лицо.

— Питер, я хочу попросить у тебя прощения за… за любые подозрения, которые могли у меня возникнуть…

— Ты про Луиса? — насмешливо уточнил он, входя в спальню. — Если тебе от этого станет легче, Эмбер, то знай, что подобные подозрения скоро наверняка возникнут и у полиции. Как только им станет известно об инциденте на корте, они вплотную заинтересуются моей особой.

Девушка смертельно побледнела. Об этом она и не подумала. Какой ужас!

— Это спальня вашего отца? — сменил тему Питер, оглядывая комнату, которая больше других в доме походила на корабельную каюту. Здесь стояли разнообразные навигационные приборы, висели морские карты, схемы звездного неба. На самом видном месте, на столике около койки, красовалась фотография трех сестер.

Питер взял снимок в руки, смотрел на него несколько долгих секунд, затем аккуратно поставил на место.

— Здорово, — пробормотал он.

Эмбер ничего не ответила и отвернулась, чтобы зажечь настенную лампу. Весь сегодняшний вечер она чувствовала себя крайне неловко. Во время ужина практически не проронила ни слова, хотя за столом царила непринужденная обстановка. Питер рассказывал о своих многочисленных поездках, Аманда показывала последние снимки, которые делала не по работе, а для себя, Шелли вспоминала смешные случаи из полицейской практики.

Потом смотрели новости по телевизору и снова прослушали штормовое предупреждение. Впрочем, достаточно было взглянуть в окно, и сразу становилось ясно, что такая погода по душе только любителям экстремальных видов спорта.

Чтобы хоть как-то загладить вину перед гостем и показать, что тоже умеет быть гостеприимной хозяйкой, Эмбер вызвалась постелить Питеру постель.

— Надеюсь, ты не возражаешь против этой комнаты? По правде говоря, у нас больше негде тебя положить. Если бы не ливень, я бы предложила тебе переночевать в садовом домике. Там очень… уютно, — произнесла она и вдруг нахмурилась.

Питер внимательно посмотрел на девушку.

— Это в нем жил прошлым летом ваш наемный работник?

Эмбер опустила глаза. Откуда он узнал? Ах да, они же с Амандой обсуждали это сегодня утром. Впрочем, в его голосе она услышала нечто большее, чем простое любопытство.

— Да, — пробормотала она, настороженно взглянув на него.

— Не думал, что тебе есть дело до того, не смоет ли меня дождем или не подхвачу ли я воспаление легких, — усмехнулся Питер.

Конечно, ей есть дело. Можно даже сказать, что она очень за него волнуется.

Эмбер передернула плечами.

— Полагаю, будет нелегко объяснить твое отсутствие в отеле тем, кто примется тебя искать.

— Значит, ты считаешь, что моя судьба кому-то небезразлична? — поинтересовался он.

— Уверена, что Митчелл Хайнс забеспокоится, куда подевался его лучший торговый агент.

— Вполне возможно, — заметил Питер и снова взял фотографию со столика. — Сколько вам здесь лет?

— Аманде примерно пять, Шелли четыре, а мне — три.

— А на вид сущие близняшки, — пробормотал он и тут же вспомнил, что не первый назвал так сестер-погодок. — Такое впечатление, что снят был кто-то еще, но снимок обрезали сверху, — продолжил он, вглядываясь в поблекшую от времени фотографию. — Ваш отец?