Кристина Лестер - Замок из дождя

— Нет. Просто грустно. Я надеялся встретить ее. Впрочем, не важно, рассказывайте дальше.

— А дальше ничего особенного не было. Мы проехали еще немного, остановились у вашего дома, таксист вышел из машины и буквально выволок на улицу Селин. Ему не давали покоя ее сигареты, к тому же она вела себя… В общем, она ему сильно хамила… А потом он сел за руль и увез меня дальше по дороге. Я же не знала местности. Когда до меня дошло, что он перепутал адреса и пассажиров, было поздно. Мы исколесили уже половину Шведта.

— Там живут ее родственники.

— Да. Бумажку с вашим адресом я так и не нашла. Должно быть, она потерялась в салоне… Но мне показалось… ваша Селин не сильно пострадала. Видите, как удачно сложилось: она не доехала до родственников, зато высадилась у вашего дома.

— Мы еще не были знакомы, — тихо проговорил Филипп.

Брови Джессики поползли вверх:

— То есть вы только благодаря таксисту…

— Извините, это вас не касается… Я заплатил за ужин, можно, я пойду?

— Да, конечно. Но…

— Что?

— А вы уверены, что вам надо идти?

— Абсолютно.

Джессика мелко заморгала, выдавая сильное волнение:

— Конечно, идите. Ведь завтра мы увидимся на работе…

— Если я не улечу домой ночным рейсом — увидимся.

Джессике повезло: он не улетел в Берлин. Потому что в десять вечера позвонил Сеймур и сказал, что у него есть шокирующие новости по бизнесу.

Сеймур был постоянный представитель германской стороны в Штатах, жил в Нью-Йорке и являлся, наверное, самым жестоким сплетником и разнузданным ловеласом холдинга. Раньше они с Филиппом проводили все вечернее время в нью-йоркских барах.

Для «срочного разговора о бизнесе» Сеймур пригласил двух девушек не самого, конечно, профессионального разряда, но то, что работать они будут за деньги, а не за приятный вечер в хорошей компании, Филипп понял сразу. Он оттащил приятеля в сторону и сказал, что спать ни с кем не будет. Сеймур зашипел:

— Ты что, хочешь мне вечер испортить? Или у тебя проблемы с потенцией?

— Считай, что у меня проблемы. И можешь растрепать это всем остальным.

— Ладно, я их потом… обеих оприходую. Ты еще пожалеешь!

— Что ты хотел сказать по бизнесу? — упрямо переспросил Филипп.

— Тебя что, там, в Берлине, муха покусала? Ты в прошлом месяце таким не был. Все бары, все бабы…

— Меня покусало твое начальство. Чего им вдруг приспичило прибрать меня к рукам?

— Слушай, уймись. Такие девицы нас ждут!

— Ты за этим меня позвал?

— Вот зануда!.. В общем, если тебе не объединиться с французами и не послать мое начальство сам знаешь куда, то…

— То что? — У Филиппа все внутри похолодело. Терять любимый бизнес он не хотел.

— Ну то. Придется расставаться либо с акциями, либо с американцами. А расстаться с американцами ты не можешь.

— То есть у меня нет выбора.

— Фил, я думаю, рано или поздно тебе придется продать свой контрольный пакет.

— Ты с ума сошел?

— Нет. Просто… поговаривают всякое. Сейчас расскажу.

Но ему не удалось вытянуть из Сеймура больше ни слова. Потому что тот как-то очень стремительно напился и уехал из отеля вместе с двумя девчонками, видимо, «оприходовать обеих», как обещал.

Филипп занавесил окно, чтобы навязчивый ночной Нью-Йорк не лез в душу, и лег спать, впервые пожалев о том, что здесь нет светло-зеленой рубашки, которая висела у него дома напротив кровати. Без нее он уже не мог заснуть, как в детстве без любимой сказки на ночь. Про полцарства и полконя, которые влюбленный царевич не моргнув глазом отдал за свою Василису…

Утром он встретил Джессику в дирекции.

— Вы не заблудились вчера? — спросила она робко, и от ее голоса у Филиппа мороз пробежал по коже. Вчера он был до того в шоке, что сразу не оценил: голос был таким же, как у Селин, — чуть сипловатым и соблазнительно-низким.

— Почему я должен был заблудиться?

— Ну… Манхэттен… Надо было мне вас проводить.

— Джессика, я бываю в вашем городе чуть ли не каждый месяц. Ничего страшного.

— Ах, извините. Но в следующий раз…

— Если мы с вами снова окажемся в ресторане, я обязательно позволю себя проводить. — Он впервые улыбнулся, глядя на нее.

В конце концов, Джессика — лучше чем рубашка. На нее можно смотреть весь день, вспоминая Селин. Ведь он все-таки нормальный мужчина, а не какой-то маньяк-фетишист. Пока — нормальный. Но уже, кажется, не очень.

— Мы ждем вас в зале заседаний, — улыбнулась она в ответ, а Филипп мысленно вздохнул: какая жалость, у нее нет вампирских клычков!