Кристина Лестер: Замок из дождя

И куда он поедет в эту ночь по такой сырой, промозглой погоде? Дороги скользкие. Селин, скорее всего, нигде нет, да и вообще — Иен что-то напутал или половину придумал.

Филипп уселся за руль и покосился на лучшего друга. Тот сидел, ожидая, когда можно будет вставить очередную реплику. Увидев заинтересованное лицо Филиппа, он счел, что уже пора продолжать светский диалог.

— Это еще что! Я тебе не сказал самого главного! Алиса…

— Ты когда-нибудь дашь мне отдохнуть от Алисы? Она успела надоесть мне в спальне! А как твоя очередная подружка она не заслуживает внимания.

— Ого! Фил, да ты циник. И, между прочим, ты совсем не даешь прикоснуться в разговорах к своей Селин.

— Да потому что…

— А про Алису позволяешь себе так некрасиво выражаться! А она, между прочим, моя девушка.

— Ну прости, брат, не подумал. Просто Алиса, она как бы часть моего прошлого, и поэтому я так циничен.

— Отныне она — часть моего будущего. И — точка.

— Ладно, поехали.

В десяти доступных заведениях, которые Йен и Филипп обошли, с пристрастием осмотрев публику (и даже заглянув в женские туалеты), Селин не было. Более того, ни в одном из клубов друзьям не понравилось до такой степени, чтобы остаться посидеть. Мрачные, они забрались в машину.

— Поехали домой. А то дождь начинается.

— Ну и что? Так даже лучше. Мы с Луцианом… Черт! — Филипп резко замолчал и стал набирать на мобильном номер Марты. В конце концов надо выяснить, что с любимым котом.

Марта не отвечала.

— Ты полегче на педали-то дави! — услышал он голос Йена. — Дождь усиливается, машину может занести.

— Да у меня Марта с Луцианом пропали, даже не…

В этот момент он оторвался от мобильного и поднял глаза на дорогу. В долю секунды машина успела объехать чей-то силуэт, сильно вильнула и затормозила у самого кювета.

Несколько минут друзья молчали. Филипп чувствовал, как вставшие дыбом волосы постепенно укладываются на место. Ливень барабанил по машине с неистовой силой, поэтому они не сразу услышали, что кто-то стучит в стекло.

Когда Филипп открыл дверцу и увидел знакомое лицо, мокрые светлые волосы, он почти не удивился. Только сердце бухнуло — до пят и обратно, пока Селин усаживалась в машину.

— Уф! Ну вы даете! Вы чуть меня не сбили, мальчики. — Она говорила по-немецки. У нее получалось почти так же плохо, как у Филиппа по-французски.

— А какого черта ты стоишь на дороге в такую погоду?! — вдруг заорал Йен. — Ты ищешь приключений на свою молодую задницу или работаешь тут? Так вот что я тебе скажу: здесь не самое рыбное место, и богатых клиентов мало, и…

— Мне срочно нужно в Берлин, мальчики.

— Ха! Ей срочно нужно в Берлин. Мы туда не едем. Правда, Фил?

Только тут она посмотрела на того, кто сидит за рулем.

— Ой! Филипп! Надо же! Это ты. А я про тебя вспоминала.

У Филиппа свело челюсти, но он все же сумел произнести:

— Да? Здравствуй.

— Здравствуй. Я так рада! А можно, если вы не едете в Берлин, я еще раз у тебя переночую? А завтра ты сам меня отвезешь?

Йен вытаращил глаза на пассажирку, только сейчас он, видимо, ее узнал, и до него дошло все происходящее. Но после ее слов оба друга закашлялись.

— Ну что с вами?

— Ничего.

— Хорошо. Переночуй. Но ты же сказала, что в Берлин надо срочно?

— Куда же я ночью поеду? Вы отказываетесь везти, а таксистов я больше не люблю.

— Хорошо, поехали ко мне. Чего же мы стоим?

— Это ты стоишь.

— А, да. Это я стою. — Филипп неуверенно: тронулся с места.

Он думал только об одном: как доехать до дома, чтобы не разбиться? Руки и ноги сильно дрожали.

Конечно, он не собирался спать с ней в этот вечер. Конечно, у него же еще куча непрочитанных писем. Сейчас он устроит ее все в той же комнату наверху и пойдет работать. Время — два часа ночи. Завтра ему.

— Фил, дай, пожалуйста, какую-нибудь сухую одежду. Я мокрая насквозь. Хочу принять душ и переодеться.

— Конечно, конечно.

Дрожащими руками он открыл шкаф, достал оттуда одну из своих рубах, потом почему-то прижал ее к себе, словно Селин уже надела ее и он обнимает их вместе…

Через полчаса она вышла из душа и показалась ему еще меньше и беззащитнее, чем там, под дождем, на дороге. Рубаха доходила ей почти до колен. Снизу торчали тонкие, изящные ножки с двумя синяками на левой лодыжке. Селин забралась на диван, подтянула колени к подбородку…

— Ой. Вам… тебе, наверное, холодно. У меня не найдется подходящих брюк… Я принесу плед.

Он хотел добавить, что вообще можно пойти спать, а под одеялом уж точно будет тепло, но постеснялся. И в тот момент, когда Филипп укутывал ее тоненькие плечики шерстяным пледом, Селин вдруг сама протянула руку к его лицу.