Элизабет Огест: Странный брак

С левой стороны Элоиз видела невозделанную землю. Крутые горы поднимались до небес. Именно налево повернул Джонатан, и Элоиз увидела на дороге указатель — машина въезжала на территорию частного владения. Дорога была пустынной, давно уже не мелькало никаких строений. Какое-то время они продвигались сквозь густой лес, затем слева показался просвет, и через несколько минут они выехали на широкую равнину. Элоиз увидела огороженный луг, на котором лениво паслись четыре лошади. За лугом виднелась конюшня. Справа стоял двухэтажный дом. Элоиз ощутила, как напряглись ее нервы.

— Это наш дом? Сколько у нас земли? Есть ли у нас соседи? — торопливо спрашивала она, надеясь услышать в ответ, что они не одни владеют всей этой землей.

— Ты владелица этого поместья, — ответил Джонатан. — Когда-то оно было куда обширнее, но после смерти отца ты продала большую часть земли, и сейчас у тебя только сорок восемь акров вокруг дома.

Элоиз пыталась окинуть взглядом этот простор.

— Я что-нибудь выращиваю на этих полях?

— Нет. Ты продала плодородные земли. На том, что осталось, едва ли что-то вырастет. Здесь каменистые почвы.

— Наверное, никто не захотел покупать ее, — сказала Элоиз. С одной стороны, она была покорена красотой этой земли, с другой — ее пугала изолированность от остального мира.

— Говорят, тебе давали за эту землю хорошие деньги, но ты отказалась, решив оставить ее, чтобы ездить на лошадях, — ответил Джонатан, останавливая машину перед красивым домом, у входа в который росли дикие цветы.

Элоиз оглянулась назад на лошадей, пасущихся на лугу. Она чувствовала, что здесь ей будет лучше.

— Почему же я оказалась на мотоцикле, а не на лошади? — спросила она. Джонатан взглянул на нее.

— Пару месяцев назад ты решила перебраться на мотоцикл.

— Зря, — сказала Элоиз, нахмурившись.

— Это точно, — согласился он.

Судя по его голосу, Джонатан обиделся.

— Я не имею ничего против мотоциклов, — тут же сказала она. — Они просто не для меня. Мне кажется, человек должен заниматься своим делом.

— Да, так безопаснее и разумнее, — подтвердил он.

Выражение лица Джонатана стало холодным, он вновь обрел свой обычный неприступный вид.

— Ну вот ты и дома! — Голос тетушки Сары прервал ее размышления. — Дом там, где твое сердце. Лучшего места, чем дом, не найти, когда нужно восстановить силы.

Совсем позабыв о тетушке, Элоиз с удивлением оглянулась через плечо и увидела, как Сара выбиралась из машины. Видимо, у тетушки были поговорки на все случаи жизни, впрочем, она была права, утверждая, что дом — это лучшее место для выздоровления. Элоиз взялась за ручку, но тетушка уже открыла ей дверь. Элоиз вышла из машины, Сара взяла ее под руку, и они направились к дому.

Ступив на родное крыльцо, Элоиз надеялась вспомнить все, но вместо этого только разволновалась.

Джонатан шел следом, неся чемодан с вещами Элоиз. Подойдя к двери, он открыл ее и пропустил женщин вперед.

Войдя в холл, Элоиз остановилась. На нее повеяло чем-то знакомым.

— Была ли я здесь счастлива? — Слова вырвались сами собой.

— Когда-то была, — ответил Джонатан, глядя на Элоиз холодными глазами.

— Давайте не будем делать скороспелых выводов, — вмешалась Сара. Обняв Элоиз за талию, она повела ее к лестнице. Тебе нужно устроиться, а я должна накормить тебя как следует. Уверена, от домашней еды ты быстро поправишься.

Элоиз внезапно представила себя девочкой, сидящей за столом в кухне. Перед ней тарелка с неизвестным ей блюдом из риса и бобов, сильно пахнущее корицей. Возле стола — молодая Сара в джинсах и светло-розовой блузке, распущенные черные волосы перехвачены розовой лентой.

— Я приготовила это специально для тебя, — объявляет она с гордой улыбкой.

Мысленно вглядываясь в воображаемую сцену, Элоиз увидела сидевшего рядом с ней отца и даже вспомнила, как он прошептал ей на ухо:

— Избави нас Господи от кулинарных творений Сары!

Воспоминания эти исчезли так же быстро, как и появились. Элоиз начала было говорить, что не голодна, но вдруг замолчала. Ей не хотелось обижать тетушку. Если Сара уедет, то она останется наедине с Джонатаном, а к этому она еще не была готова. Кроме того, Элоиз уже успела полюбить тетушку.

Сара повернулась к Джонатану.

— Проводи Элоиз в ее комнату, — сказала она и, взяв руку племянницы, положила ее на руку Джонатана.

У Элоиз перехватило дыхание, она ладонью ощущала, как напряглись его мышцы. Взглянув на него, Элоиз увидела в его лице нетерпение.