Айрис Денбери: Гранатовый остров

В гавани Фелисити осмотрела все лодки. При дневном свете она легко могла прочитать их названия, но «Виолетты» среди них не оказалось. На пристани стояли ящики с гранатами. Это был первый, ранний урожай, который дожидался отправки на континент.

Женщина в ближайшем киоске протянула Фелисити несколько плодов, приглашая ее купить их.

— Мелагране? — спросила она.

— Спасибо, — пробормотала Фелисити, взяла три граната и расплатилась за них.

Девушка все время думала о том, как ей теперь продолжать поиски Тревора. Она же не может прочесать весь остров, тем более другие острова. Она спрашивала себя, почему же ей так не хочется идти в полицию, и решила, что, видимо, это из-за опасений Тревора. Он мог быть вовлечен в какую-нибудь противозаконную деятельность, хотя, безусловно, был в этом неповинен. Однако она должна что-то придумать.

Из кафе Мариано Фелисити позвонила Изабель и спросила, не вернулся ли Тревор домой.

— Нет. А его не было ночью?

Фелисити, как могла, быстро объяснила ей ситуацию, и Изабель пообещала разузнать, не видел ли его кто-нибудь.

Глядя в окно кафе, Фелисити заметила, что яхты Берна нет на месте. Может быть, он отправился искать Тревора, а может, просто уехал куда-нибудь кататься для собственного удовольствия.

Она заказала еще кофе и булочки с маслом, и когда Мариано ставил чашку и тарелки на стол перед Фелисити, она услышала его невнятное восклицание.

— В чем дело? — поинтересовалась она.

— Полицейский разговаривает с Форто, — ответил Мариано, глядя в окно. — Хоть его и зовут Фортунато, этот парень неудачник.

— У него бывают неприятности с полицией?

Мариано пожал плечами:

— Он всегда занимается чем-нибудь таким, за что его может схватить полиция.

Потом Форто и полицейский улыбнулись друг другу и расстались.

Фелисити опрометью кинулась вон из кафе. Она решила, что Форто может что-нибудь знать о Треворе. Но когда Фелисити выбежала на улицу, Форто уже исчез. Тут девушке пришла в голову мысль, что ей не мешало бы съездить на Изола-Рондинэ. Возможно, Тревору вздумалось поехать в старый дом Зии. Ее бездеятельность все равно ни к чему не приведет, а Тревор может тем временем находиться в страшной опасности.

Так как все равно нужно было ждать парома, который отходил в полдень, она вернулась в бар. Мариано принес ей чашку горячего кофе и сочувственно спросил:

— Вы видели Форто? Что-нибудь случилось?

Девушка покачала головой:

— Нет, он куда-то пропал.

Приехав на Изола-Рондинэ, она обыскала каждый фут пляжа, заглянула в кафе и только потом начала подниматься по зигзагообразной тропинке, которая вела к старому дому. Видимо, она каким-то образом сбилась с пути, потому что тропа шла все круче и круче в гору. Фелисити пробралась через какие-то кусты и скоро очутилась на самой высокой точке острова, увенчанной руинами старинной крепости.

Измученная жарой, она присела отдохнуть. День становился душным, и, судя по неясному очертанию линии горизонта, приближался шторм. Ей хотелось пить, и она вспомнила про гранаты, которые привезла с собой, но когда она вскрыла один, он оказался совсем незрелым.

Фелисити с трудом спустилась вниз и снова попыталась отыскать нужную ей тропинку. Она подошла к старому дому, который показался ей тем самым, и осторожно обошла его со всех сторон. Изнутри не доносилось ни звука. Дверь была заперта, и Фелисити попыталась заглянуть внутрь через щель в широких ставнях, но увидела только густую черноту. Она тихонько позвала: «Тревор!» — но ответа не было.

Собравшись с духом, девушка отважно открыла дверь и заглянула в полутемный дом. Там не было никого. Она вновь спустилась по пыльной тропе и зашла в прибрежное кафе, чтобы обдумать, что ей делать дальше. Фелисити очень злилась на себя. Она здесь непонятно чем занимается, а Тревор может тем временем спокойненько спать в клинике.

Теперь ей оставалось только сидеть на берегу, ждать вечернего парома и высматривать в море «Виолетту».

Перекусив в кафе, Фелисити пошла в угол пляжа, чтобы посидеть в тени сосны. Это место ей нравилось, когда-то она сидела здесь с Берном. Фелисити запретила себе думать о Берне, но у нее мелькнула мысль, что, если бы сегодня утром она дождалась его, он мог бы ей помочь. Во всяком случае, у него была яхта. Но после тех громких обвинений, о которых Фелисити теперь вспоминала со жгучим стыдом, она вряд ли может рассчитывать, что Берн станет ей помогать.

Глаза у нее закрывались, отчасти из-за духоты, а еще больше от усталости. Неожиданно для самой себя Фелисити уснула. Проснувшись, она почувствовала, что вся дрожит. На ее часах было половина седьмого, и паром уже давно ушел.