Джуд Деверо - Черный Лев

Ранулф даже растерялся от неожиданности. Обычно матери, имеющие дочерей на выданье, привечали графа за титул и деньги или просто побаивались, прознав о его репутации. Но в этой изящной миниатюрной женщине не чувствовалось ни алчности, ни страха.

– Прошу вас, сэр, садитесь у огня и расскажите о новостях. Здесь, в Лоренкорте, мы так редко принимаем гостей, – пригласила она, протягивая руку. Ранулф снова поклонился и повел ее к двум стульям, стоявшим у очага, в котором горел огонь.

– Но, насколько мне известно, в последнее время вас то и дело навещают молодые рыцари.

Женщина небрежно отмахнулась:

– Они мечтают посмотреть на Лайонин, узнать о приданом и пообедать за нашим столом. Приезжают, чтобы бахвалиться друг перед другом, выставляя напоказ свои достоинства. Ни у кого не хватает времени поговорить с пожилой женщиной, соскучившейся по новостям. Но вы, надеюсь, посидите со мной и все расскажете?

Уильям встал за спинкой стула, чувствуя, как подкашиваются ноги. Мелита, разумная и рассудительная женщина, взяла под руку самого свирепого рыцаря во всей Англии и повела в уголок, как старую сплетницу! И что там она плела насчет желания рыцарей взглянуть на Лайонин и узнать о приданом? Такие подробности вряд ли прилично открывать чужому человеку! Нет, нужно построже поговорить с ней!

– Опишите эту новинку, называемую пуговицей! – попросила Мелита.

– Это такое украшение на крошечной ножке, которое пришивают к одежде. Женщины делают прорезь на другой стороне сюрко или камизы и продевают сквозь нее пуговицу. Получается модная застежка.

– Значит, больше нам не придется пришивать рукава на туники.

Уильям опустился на скамью у огня. Черный Лев, величайший воин во всей Англии, а может, и во всем христианском мире, рассуждает с его женой о модах?!

Мелита обернулась к мужу и с милой улыбкой попросила:

– Дорогой муженек, не пошлешь ли Люси за Лайонин? Я желаю, чтобы дочь представили нашему гостю.

– О, какой же он красавец, этот Черный Лев! – выпалила запыхавшаяся Люси. – Волосы завиваются на шее, совсем как когда-то у моего мальчика.

Люси, хоть и гордилась сыном, ставшим монахом-бенедиктинцем, временами грустила о нем.

– Высокий и сильный, а ваша матушка мигом его покорила. Он, можно сказать, ест у нее с руки. Может, он и великий воин, но, могу поклясться, человек добрый и мягкий.

– А как же насчет черных глаз и волос? Ты не испугалась?

– Честно сказать, было немного страшно, но твоя мать с первого взгляда распознала его натуру, а ей я доверяю.

Склонив голову, горничная вопросительно поглядела на Лайонин:

– Неплохо бы тебе получить такого муженька!

– Муженька?! Люси, да ты слышала, что о нем рассказывают?

– Сплетни! Уверена, в них и капли правды не сыщешь!

– Он граф, а графы не женятся на баронских дочерях. Что это тебе в голову взбрело? Ты знаешь, почему он приехал в Лоренкорт?

– Я… я кое-что подслушала. Лайонин старательно скрыла улыбку.

– Его брат – оруженосец сэра Томпкина, и, поскольку этот рыцарь скоро будет здесь, граф желает повидаться с ним.

– Что же, я рада, что в Черном Льве еще сохранилась любовь к родным. Говоришь, что мать спокойно беседует с ним и что он красив?

– Больше чем красив – прекрасен. Но если вы и дальше будете медлить, он состарится, прежде чем увидит вас.

Лайонин стала неспешно спускаться по каменным ступеням, касаясь выщербленных временем стен. Лестница закручивалась спиралью, заканчиваясь в большом светлом зале. Обнаружив, что руки ее дрожат, девушка попыталась успокоиться. В голове теснились истории, слышанные об этом человеке. Мнения о нем были крайне противоречивы.

Наконец она добралась до нижней ступени, приостановилась, расправила юбки, пригладила волосы и глубоко вдохнула, чтобы унять стук сердца. С этого места на темной лестнице она видела все происходящее в большом зале. В гигантском очаге горели целые бревна. На некотором расстоянии от рвущегося ввысь огня стояли два стула. На одном сидела ее миниатюрная мать. Лайонин не видела того, кто был рядом. Только руку в кольчуге, поблескивавшей матовым серебром в свете пламени.

Усилием воли заставив себя успокоиться, она посмотрела в противоположный конец зала, где в таком же очаге потрескивали поленья. На низких скамьях и устланном тростником полу сидели семеро мужчин, все в кольчугах и плащах с гербом Черного Льва, и тихо переговаривались. До девушки донесся веселый смех. Они совсем не походили на слуг дьявола. Скорее, на очень усталых людей.