Екатерина Липс - Роковое увлечение

– Ты хочешь сказать, что скоро отправишь ее прочь?

Молодой герцог утвердительно кивнул. Он понимал, что на время это успокоит мать, но отдавал себе отчет в том, что очень скоро его обман обнаружится. Сейчас же он пытался выиграть время, надеясь, что ему это поможет.

Полет не сумела скрыть свою радость. Она тут же поспешила удалиться, видимо, для того, чтобы поделиться приятной новостью с мужем и кто знает с кем еще. Она не задержалась, чтобы поговорить с сыном, узнать о его душевной боли и переживаниях, – это было ей явно неинтересно. Как и прежде, получив от Мишеля все, что ей было нужно, Полет исчезала, увлеченная своей жизнью, в которой никогда не было места для этого рано повзрослевшего мальчика с тонкой, чувствительной душой, ставшего молодым мужчиной, закаленным равнодушием матери.

Серое пасмурное небо было плотно затянуто тучами, и ни один лучик не мог проникнуть сквозь них на землю. Все вокруг будто бы грустило по прошедшим теплым солнечным дням. Деревья угрюмо покачивали ветвями на холодном ветру, время от времени теряя последние ярко-золотые и багровые листья, и от этого казались задумчивыми и печальными. Золотисто-изумрудный ковер из упавших на землю листьев и пробивающейся сквозь них скудной зеленой травы шелестел под ногами музыкой осени. Садовник упрямо боролся с природой, сгребая листья в огромные кучи, но осенний ковер то и дело пополнялся новыми узорами. Стараясь скрыть досаду, садовник еще какое-то время продолжал начатое, но, вскоре выбившись из сил, приступил к выполнению других, не менее важных обязанностей.

Моник долго наблюдала за происходящим из окна своей спальни, мысленно жалея садовника. Сегодня ей не хотелось выходить на улицу, где после ночного дождя было очень сыро. Девушка зябко куталась в теплую шаль и не спеша попивала сладкий горячий чай, любезно принесенный ей Жюли.

Моник неторопливо прохаживалась от окна к окну, о чем-то размышляя. Ее лицо было слегка напряжено, а складка между бровями свидетельствовала о том, что она чем-то всерьез озабочена. Быть может, ей не стоило так переживать, но девушке казалось, что над ней нависла серая грозовая туча. Мишеля все не было, и ее это пугало. К тому же он не сообщил ей, что едет к матери, она узнала об этом от другого человека, а позже благодаря беседе между Аленом и Жюли информация подтвердилась. Но все же молодой герцог обещал ей вернуться через семь дней, а со дня его отъезда пошла уже третья неделя. Девушка боялась, что мать настроит Мишеля против нее, но в то же время верила ему, надеясь на искренность и силу его чувств. Моник тревожил еще один вопрос: что же его так задержало? Если бы с Мишелем что-то случилось, Жюли или Алену непременно сообщили бы об этом.

Устав ходить взад-вперед по комнате, она села за письменный столик. «Написать ему? Но что? И куда? Позвонить? Но как представиться? Как узнать номер телефона?» – спрашивала себя Моник. Вопросы, вопросы – и ни одного ответа. Девушка скомкала чистый лист бумаги и, швырнув его на пол, в отчаянии закрыла лицо руками. Раздался робкий стук, затем дверь отворилась. «Мишель!» – подумала девушка и резко подняла глаза на входящего. Но перед ней стояла взволнованная Жюли.

– Что случилось? – услышала Моник собственный голос, показавшийся ей чужим.

– Мишель…

Девушка встрепенулась, вскочила из-за стола, уронив стопку бумаги на пол.

– Что?

– Он прислал письмо…

– Мне? Где же оно?

– Нет, письмо адресовано не вам, но речь в нем идет о вас.

– Письмо адресовано не мне? – медленно опустившись на стул, тихо прошептала Моник.

– Да, Мишель распорядился, чтобы вы собрали свои вещи и ждали его дальнейших распоряжений. У вас на это всего два дня – письмо задержалось.

Жюли поспешила удалиться, громко хлопнув дверью. Девушка выбежала за ней в коридор, но ее уже и след простыл. Тогда Моник вернулась в спальню, закрыла за собой дверь и, обессилев от волнений, оперлась о нее спиной. В глазах несчастной застыли непонимание и печаль. Моник медленно оглядела комнату, ни на чем не задерживаясь, затем неторопливо направилась к окну. Небо было по-прежнему серое и неприветливое, порывистый ветер безжалостно трепал несчастные листья, срывая их с деревьев.

«Неужели Мишель хочет отправить меня назад? Неужели мать так легко взяла верх над его чувствами ко мне? Неужели он даже не попытался бороться за меня, за нас? Он ведь твердил, что любит, любит меня! Впрочем, кого я обманываю? Люди этого типа способны любить только деньги и себя, для них ценно лишь положение в обществе. Какая же я глупая! И как это меня угораздило в него влюбиться, поверить ему?..» Тут девушка заметила, что к дому по узкой дороге мчит автомобиль герцога. Моник почувствовала, как тревожно забилось сердце и закружилась голова. У нее подкосились ноги, и она опустилась на пол, но не позволила прорваться наружу душившим ее слезам. Мотор гудел уже совсем близко и вдруг замолчал. Раздался лай псов, весело встречавших хозяина, голоса слуг, приветствующих герцога. Через несколько секунд эти звуки переместились в дом. Девушка продолжала сидеть на полу – у нее не было сил подняться. Вскоре раздался стук и дверь в спальню распахнулась.