Керриган Берн - В объятиях герцога

Имоджен спрашивала себя: готова ли она к таким откровенным ласкам? Однако сопротивляться было уже поздно.

– Ой… – вырвалось у нее, когда Коул раздвинул ее бедра и припал губами к промежности.

Имоджен задохнулась, чувствуя влагу между ног. Это была не только слюна Коула.

Он стал лизать набухший бутон ее плоти, и от этого по телу Имоджен разбегались волны дрожи. Мир раскололся на две части.

– Коул… – умоляла Имоджен, отчаянно вцепившись в его волосы. – Пожалуйста… прошу тебя…

Стоны вырывались из груди Коула, его дыхание обжигало нежные интимные части ее тела, усиливая возбуждение. Это заставляло мышцы ее промежности сжиматься в сладостном предчувствии скорого наслаждения. Коул посасывал и полизывал ее бугорок, создавая ощущение всепоглощающего восторга.

Наконец волна сокрушительного экстаза обрушилась на Имоджен, и из ее груди вырвался хриплый крик. Тяжело дыша, всхлипывая и бормоча что-то нечленораздельное, Имоджен откинулась на подушки. По ее телу разлилась блаженная истома.

Коул привстал, вытер губы и лег рядом с ней, осторожно придав левой руке с протезом удобное положение. Имоджен заметила это и взяла его искалеченную руку в свои.

– Не нужно стесняться меня, – сказала она. – Протез натирает культю? Он мешает тебе?

Коул отвел глаза в сторону. Имоджен все поняла и быстро расстегнула ремни, с помощью которых протез крепился к культе. Отложив протез в сторону, она стала массировать гладкую поверхность культи. Коул вздохнул с облегчением. Протез и ремни оставили на его руке такие же красные вмятины, какие оставляли в конце дня на ее бедрах подвязки для чулок.

Коул навалился на нее, и головка его вставшего члена уткнулась в ее влажную промежность. Не сводя с Имоджен глаз, в которых читалась нежность, он стал медленно вводить его в ее лоно. Когда член полностью вошел, Коул замер на несколько мгновений, а потом стал делать осторожные размеренные движения, входя с каждым разом все глубже и глубже.

Но вдруг Коул снова остановился, замер и с каким-то странным изумлением уставился на Имоджен. С таким выражением лица – благоговейным и одновременно недоверчивым – смотрели, наверное, родственники на воскрешенного из мертвых Лазаря.

– Как я мог не узнать тебя? – простонал он и стал осыпать легкими поцелуями лицо и плечи Имоджен. – Не понимаю! Меня ведь постоянно тянуло к тебе. Я должен был понять, что это неспроста.

Он снова стал делать неспешные выпады, и Имоджен задышала в унисон с ним.

– Я всегда хотел только тебя, – проговорил Коул, увеличивая темп. – И никого, кроме тебя.

Когда возбуждение взяло над ним верх, он затих, потеряв способность ясно мыслить и говорить.

Имоджен наслаждалась острыми ощущениями, которые испытывала от физической близости с любимым человеком. Каждое его прикосновение доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Жесткие волоски его лобка щекотали кожу внизу ее живота. Ей нравилось прикосновение мускулистых ног Коула к внутренней части ее бедер.

Он входил в нее все глубже и глубже, и она каждый раз устремлялась ему навстречу. Постепенно Имоджен впала в полузабытье. Она слышала, как Коул хриплым голосом выкрикнул ее имя, и хотела что-то сказать, но тут на нее накатила волна экстаза и накрыла с головой.

Не разжимая объятий, они в изнеможении упали на влажные простыни. Имоджен долго приходила в себя, одной рукой поглаживая Коула по спине, а другой перебирая его густые шелковистые волосы.

Коул сделал такой долгий выдох, как будто сбрасывал с себя напряжение и отрицательные эмоции, которые накопились за три года.

Больше их не разделяли тайны и стены, и поэтому они не хотели выпускать друг друга из объятий. Они лежали так до утренней зари, первые лучи которой рассеяли мрак над городом. Их сердца бились в унисон.

Наконец Коул пошевелился и, слегка отстранившись от Имоджен, взглянул на нее. Его лицо было искажено гримасой боли и стыда.

– Знаешь, прошлой ночью… – начал он.

Имоджен приложила пальчик к его губам.

– Давай не будем говорить о прошлом, – сказала она.

Коул поцеловал ее руку.

– Мне было больно, – признался он. – Я был уязвлен тем, что ты не искала меня. Я жил рядом с тобой, чувствовал себя одиноким и потерянным, а ты не пыталась вывести меня из мрака на свет… Нет, я не виню тебя, я все понимаю, но все же…

– Ты представить себе не можешь, как мне порой хотелось рассказать тебе все без утайки. Но я боялась. Я не знала, как ты отнесешься к той правде, которую я хотела тебе открыть. Захочешь ли ты после этого видеть меня, общаться со мной, любить меня.