Керриган Берн - В объятиях герцога

Задыхаясь от волнения и шепча ее имя, Коул бросился к Имоджен. Бесцеремонно оттолкнув Рэтбоуна, он прижал графиню к груди, а затем, спохватившись, стал ощупывать ее обнаженное тело, чтобы проверить, нет ли ран и переломов.

Слава богу, Имоджен не пострадала при падении. Коул укутал ее в простыни.

– Графиня упала с небольшой высоты, – сказал Рэтбоун. – Этот безумец, дразня вас, опустил ее довольно низко, и мне не составляло труда ее поймать.

– Но почему она не шевелится? – забеспокоился Коул.

– Она дышит? – В голосе Рэтбоуна звучала тревога.

Коул прижался щекой к щеке Имоджен.

– Позовите врача! – распорядился он.

Имоджен не хотелось просыпаться. Во сне она испытывала блаженство, которого была долгое время лишена в реальной жизни. Коул обнимал ее, и в его объятиях она чувствовала себя защищенной от всех бед окружающего мира. Он делился с ней своим теплом, шептал что-то нежное на ухо.

Иногда в ее снах возникали другие люди. Мать говорила что-то тревожное и одновременно обнадеживающее. Сестра робко плакала. Приходили друзья и подруги.

Доктор Лонгхерст безапелляционным тоном отдавал распоряжения. Ровный, несколько зловещий голос Арджента смешивался с жизнерадостным грудным голосом Милли. До слуха Имоджен доносились слова поддержки, произнесенные мягким голосом с шотландским акцентом.

Но в снах Имоджен доминировал Коул. Как только он появлялся, все остальные образы тускнели. Девушка всем своим существом ощущала его близкое присутствие. Он сливался с царившей вокруг темнотой, как будто был ее порождением. Но Имоджен любила свет. Ей не нужна была тьма.

Она тянулась к солнцу, ярким краскам и душевной доброте.

Однако ей не хотелось оставлять Коула во тьме, и поэтому она решила еще немного побыть в этой чуждой среде, чтобы не бросать герцога. Здесь он нашептывал ей на ухо красивые, чудесные слова, которые она всегда мечтала услышать от него.

– Я люблю тебя, Имоджен. Именно тебя, а не твоего двойника Джинни.

Она ощущала прикосновение его губ к своим губам, и ее сердце наполнялось радостью. Однако ненадолго. Имоджен вспоминала, что это всего лишь сон, и радость сменялась разочарованием и болью.

– Проснись, – мягко уговаривал ее Коул, нежно гладя по руке. – Проснись, Имоджен, пора!

– Я должна проснуться? – сонно спрашивала она. – Я должна оставить тебя в темноте?

– Нет никакой темноты, – слышала она голос Коула. – День на дворе. Мне нужно, чтобы ты проснулась. Я должен осмотреть тебя. Ты можешь открыть глаза? Можешь сжать мою руку?

Она сделала, как он просил, сжала его руку. Его правую руку, теплую и мягкую… Имоджен открыла глаза и увидела лицо склонившегося над ней доктора Лонгхерста. Ей на глаза навернулись слезы разочарования.

Имоджен лежала в постели в спальне, в окно светили лучи утреннего солнца. В столбе света танцевали серебряные пылинки.

– С возвращением, – промолвил доктор.

В его голосе звучали нотки нежности, и это удивило Имоджен. Доктор не был сентиментальным человеком.

Она попыталась скрыть огорчение, но по выражению его лица поняла, что ей это не удалось.

– Как вы себя чувствуете? – настороженно спросил Лонгхерст.

Имоджен прислушалась к своим ощущениям. Она попробовала пошевелить руками и ногами и напрягла мышцы тела.

– Меня слегка тошнит и во рту пересохло, а в остальном все в порядке. Хотя вот еще – плечо побаливает. Наверное, там ушиб.

– Разрешите, осмотрю вас.

Доктор взял в руки стетоскоп и, когда Имоджен кивнула, послушал ее легкие и сердце. Затем он налил ей стакан воды из кувшина, который кто-то заботливо поставил на тумбочку.

Имоджен заставила себя сесть на кровати, прислонилась спиной к взбитым подушкам, взяла стакан и стала медленно пить. Глаза ее вновь наполнились слезами, а в носу стало щекотно. Имоджен потерла его, стараясь не расплакаться.

– Легкие чистые. Рефлексы хорошие. Цвет кожных покровов свидетельствует о том, что кровь циркулирует нормально. Пульс устойчивый, хотя слегка замедленный, – сообщил Лонгхерст, отводя от нее глаза.

Ему как будто было неловко видеть ее в расстроенных чувствах.

– Хлороформ вредит работе сердца. Это порой приводит к летальному исходу, – продолжал доктор, старательно пряча глаза. – Я уверен, что у вас сильное здоровое сердце.

– Вы уверены? – прошептала Имоджен. Она попыталась глубоко вздохнуть и почувствовала боль в груди. – А вот я – нет.

– У вас сломана пара ребер. Ничего, боль скоро пройдет.